Дитя урагана

Далее подробно говорится о том, как он это сделал. Но особенно интересна беседа верховного уполномоченного и старого короля, которому было уже почти девяносто лет:

«Верховный уполномоченный попросил его (короля Георга) сделать то, чему до конца противился мистер Бейкер, заявлявший, что он никогда не сделает этого, а именно вернуть ссыльных на Фиджи. Король был явно растроган и сказал: «А я никогда и не ссылал их! Пусть все возвращаются! Верните их к друзьям и родным!»

После недолгого молчания верховный уполномоченный сказал: «Может быть, вы освободите также тех людей, которые находятся на Тафуа и в других местах; эти люди лишены свободы уже много лет, а вся вина их нередко заключалась в том, что они ходили молиться в дом английского миссионера».

Король ответил: «Об этом и говорить незачем. Сегодня радостный день! И я не хочу, чтобы они сидели в тюрьме. Будем же радоваться происшедшему, и пусть все узники выйдут на свободу».

Последовала церемония питья «кавы», в конце которой один из вождей сказал: «А теперь наша очередь попросить кое о чем верховного уполномоченного. Наши сердца исполнены счастья. Мы просим его прервать возлияния, для того чтобы мы могли побежать по полям и дорогам и возвестить радостную новость народу».

Из-за своих частых критических выступлений против правительства газета «Фиджи таймс» была бельмом на глазу у сэра Джона Терстона. Дошло до того, что однажды сэр Джон даже отказался иметь официальные отношения с мистером Причардом, секретарем «Ассоциации плантаторов».

Ассоциация плантаторов сочла этот поступок губернатора отрицанием права прессы на критику. Она отклонила отставку секретаря, заявив, что «подобный акт открыто порочит честь ассоциации и унижает всех ее членов». Была принята резолюция, выражающая доверие мистеру Причарду и высоко оценивающая его заслуги.

НАШ ДАЛЕКИЙ И БЛИЗКИЙ ДРУГ

Есть художники, которые умеют вкладывать в свои творения самих себя. Они отдаются своему творчеству настолько искренне и полно, что человек, читающий их книги, смотрящий их полотна и скульптуры, видит не только то, что мастер хотел изобразить, но и самого его, мастера, близко знакомится с ним самим.

Такова и Катарина Сусанна Причард — крупнейшая прогрессивная писательница и общественная деятельница Австралии. Я никогда ее не встречал, не перекинулся с ней ни единым словом. Но еще в юношеские годы, прочитав книгу „Охотник за бремби“ („Погонщик волов“), заинтересовался автором и с тех пор стал читать все, что принадлежало перу Причард, и, конечно же, „Кунарду“ — прекрасную и грустную поэму о темнокожей девушке и ее трагической судьбе, о муках аборигенов, обреченных в своей родной стране, природа которой так щедра и богата, на унижение, голод и вымирание.

Пожалуй, только с детства знакомая всем нам книга Бичер-Стоу „Хижина дяди Тома“ по силе своего эмоционального воздействия, по яркости и страстности протеста против расовых и социальных несправедливостей может встать рядом с „Кунарду“.

И из всех этих давно уже прочитанных, но не забытых и по сей день книг вырисовывался передо мной образ их автора — высокой и сильной женщины с темными волосами, с проницательным взглядом глаз, зорких, требовательных, непримиримых, образ женщины-борца, умеющей бесстрашно отстаивать свою правду, прямо смотреть в лицо опасности и житейским невзгодам.

Теперь я знаю, что внешний облик писательницы не соответствует тому образу, который я создал в своем воображении. Это невысокая женщина, с негромким, проникновенным голосом, с тихой, немного даже застенчивой улыбкой и с волосами белее только что выпавшего снега.

Но глаза у нее действительно правдивые, требовательные, непримиримые.

В послевоенные годы советские читатели познакомились с переводом ее широкоизвестной теперь трилогии „Девяностые годы“, „Золотые мили“ и „Крылатые семена“ — на мой взгляд лучшим, что создала писательница в области прозы. Это целая эпопея зарождения и развития рабочего движения в Австралии, широкая и яркая панорама жизни страны на протяжении нескольких человеческих поколений. В этих книгах, написанных писательницей уже в преклонные годы, голос ее особенно звучен и страстен. Она сурово обличает общественный строй Австралии, основанный на порабощении и наживе, обрекающий на нищету и прозябание множество людей с мозолистыми руками — честных, талантливых, трудолюбивых.

Судьбы героев прослеживаются автором с дней „золотой лихорадки“ и проходят через первую империалистическую войну. Писательница показывает, какой яркий отзвук вызвала Великая Октябрьская социалистическая революция на далеком ее континенте, освещает события второй мировой войны, мечты и надежды австралийских солдат, сражавшихся с фашизмом, и крах этих мечтаний и надежд в послевоенные годы. Реализм этих романов беспощаден. В конце трилогии герои ее приходят к выводу:

„Посмотрите на Чехословакию, Польшу, Румынию, Венгрию, Китай — они побеждают, — говорит в финальных сценах романа Салли, — не нужно унывать!“