Дитя урагана

Страшновато было глядеть в бездну у края дороги и представлять, куда может занести нас один неверный поворот руля. Но водитель не обращал внимания на ужас моей соседки и ее угрозы пожаловаться на него. Ему словно доставляло удовольствие ее испуганное аханье и мольбы девушки, сидевшей рядом с ним. Так он и гнал сломя голову, пока не высадил нас у бревенчатой гостиницы, приютившейся в тени снежного пика. К тому времени стемнело и я изрядно промерзла, но в холле гостиницы жарко пылали в камине толстые бревна, языки пламени слабо отсвечивали на полированном дереве стен, и еловые ветки в больших кувшинах распространяли смолистый аромат. Сюда приятно было войти с холода, после автомобильной тряски, и встретить приветливую чету хозяев, которые от всей души старались устроить поудобнее нежданную постоялицу.

После горячего ужина, кофе и разговоров у камина я рассчитывала, что буду спать крепко. Но за окном, подобно пику Юнгфрау, поднималась в звездное небо снежная вершина, и я не могла оторвать от нее глаз. Не знаю, что тому виной — разреженный ли воздух или таинственность и красота гор, но заснуть мне удалось только под утро.

На следующий день я с огорчением узнала, что индейцы очень не любят допускать в резервацию посетителей. Уже случались всякие неприятные инциденты, и меня об этом предупредили. Когда я собралась погулять, постояльцы посоветовали мне не заходить слишком далеко в лес. Но, судя по всему, я все-таки вторглась в резервацию. Двое вполне кротких на вид молодых людей в европейском платье, назвавшихся индейцами, сообщили мне, что я нарушаю границы, и проводили меня обратно в гостиницу. Я стала объяснять, что приехала из Австралии — они явно впервые слышали о такой стране — и хотела бы узнать, как живут индейцы в этой резервации, ибо в моей стране очень мало сделано для коренных жителей. Молодые люди вежливо выслушали меня, но это не помешало им решительно выполнить свой долг, который, но-видимому, состоял в том, чтобы препятствовать чужакам совать нос в их владения.

Вечером в поезде я все жалела, что мне не удалось подольше пробыть в Британской Колумбии. Поездка в горы, доброта их обитателей, лесные богатства страны — сколько тут крылось новых тем и сюжетов! Но то была чуждая мне среда. Я знала — только долгие годы слияния с этой страной и ее народом помогли бы мне понять их, но я навсегда была уже связана с Австралией.

В Скалистых горах наш поезд задержала метель. Пришлось ждать, пока снегоочистители освободят пути от заносов. В купе стояла такая жара, что я то и дело выбегала глотнуть свежего воздуха на площадку, откуда меня упорно гнал проводник, уверяя, будто здесь человека легко может снести в сугроб, а там поминай как звали!

В результате задержек мы прибыли к месту пересадки на железнодорожные линии Соединенных Штатов с опозданием. Было два часа ночи, и поезд, с которым мне следовало ехать, давным-давно ушел. По словам проводника, следующий поезд в Штаты отправлялся лишь после полудня. Станция была безлюдна, если не считать двух носильщиков-негров. Я спросила, где тут можно устроиться на ночлег. Проводник ухмыльнулся и назвал адрес пансиона, где жил он сам. Сочтя за лучшее не пользоваться его советом, я приготовилась просидеть остаток ночи в зале ожидания. Вблизи не видно было жилья, но напротив станции виднелись огни — по всей вероятности, там помещалось кафе.

Я отправилась туда. Вдоль одной стены кафе тянулась стойка, у которой на табуретах сидели несколько мужчин, судя по виду, жители дикого Запада. При моем появлении они все обернулись и, тараща глаза, следили, как я села за один из столиков и стала ждать, когда женщина, стоявшая за стойкой, подойдет ко мне.

Немного погодя она подошла, и я спросила кофе и пирожков — мне казалось, что именно так положено в Америке. Когда женщина принесла еду, я объяснила, что еду из Австралии в Нью-Йорк и опоздала на поезд.

— Господи! — фыркнула она. — В нам из самой Шотландии добираются, и то ничего.

Она сказала, что поблизости от депо переночевать негде, а до ближайшего городка несколько миль. Я спросила, не может ли она по телефону вызвать такси, чтобы мне добраться туда. Она охотно согласилась, и я услышала, как она кричит в телефон:

— Говорят из Центрального ресторана, прямо против Главной Северной станции, у нас тут одна женщина желает кэб!

Я была несказанно благодарна ей, когда к кафе подкатил древний, запряженный лошадью экипаж и сонный старик извозчик повез меня темной дорогой в городок, в гостиницу. Мне отвели там просторную комнату, и я тут же заснула; разбудила меня цветная служанка, сверкая улыбкой, она говорила:

— Голубушка, может, вам завтрак подать?

Экспресс на восток отходил вскоре после полудня: давешний старик извозчик поджидал меня у гостиницы, чтобы доставить на станцию. Он очень радовался, что увез меня накануне из кафе, и теперь считал своей обязанностью позаботиться, чтобы я успела на поезд.