Дитя ворона

Выбравшись из-под одеяла, она подползла к краю кровати и прикоснулась ладошкой к щеке герцога, и его глаза резко распахнулись. На секунду Энье почудилось, что они были цвета расплавленного золота. Но ее ослепил солнечный луч, и она часто заморгала, а когда перестала тереть глаза, герцог смотрел на нее глубокими синими глазами.

— Кажется, мне стоит тебя наказать, — он тяжело вздохнул и уперся ладонями о подлокотники.

Энья виновато опустила голову:

— Я просто хотела собрать побольше земляники, а дальше не знаю, как так получилось. Тот гоблин возник из-под земли и вот что вышло, — лепетала она, вспоминая пережитые ужасы. Плечики девочки задрожали. С трудом ей удавалось сдержать слезы, а если она посмотрит на него и моргнет, то…

Девон обнял ее и, не выдержав, Энья расплакалась:

— Он привязал меня какой-то нитью и заставлял разбирать завалы, — она обвила его шею руками. — Хотел сделать своей женой. Все, о чем предупреждала меня нянюшка — оказалось правдой! — глотая слезы, поведала она.

Герцог поднял ее, держа на руках и уткнулся в бронзовые волосы:

— Расскажи мне обо всем, Энья, и твои печали уйдут.

Шмыгнув носом, девочка отстранилась. Ее зеленые глаза стали еще ярче:

— П-правда?

— Обещаю, — он поцеловал ее в лоб.

Пока она рассказывала ему о своих приключениях, Девон умыл ей личико, освежил и починил магией порванное платье. Его поразило то, как она сумела выбраться. И особенно его удивила история о навестившем ее духе матери в виде бабочки, и как та помогла ей.

«Я читал об этой древней магии, но никогда с ней не сталкивался», — Девон мысленно благодарил Риену за помощь, и впервые возносил молитвы небесам за то, что те вернули его маленькую Энью домой.

Он не стал ей рассказывать о своих переживаниях, как заболело его сердце от осознания пропажи. Чародей дошел по её следам до валяющегося на траве кувшина, а дальше след обрывался. Он понял, что девочку схватил кто-то из гоблинов, но днем они работали и было бы опрометчиво соваться в их пещеры одному, даже такому сильному чародею, как он. Тогда Девон точно не спасет Энью. С трудом далось ему решение дождаться ночи, сколько раз он пробовал запускать в тоннели волшебных ищеек, но все было бесполезно. Его чары не работали, тоннели были слишком низко и глубоко расположены: камень, пропитанный природной магией, не пропускал его колдовство.

Если бы не высшие силы, Девон бы согласился заключить сделку с тьмой, лишь бы вытащить свою Энью из лап монстров. Но она сама себя спасла, проявив недюжинную смелость и упорство.

Он обнимал ее, гладил по волосам, а в его горле стоял болезненный ком. Девон был счастлив, что все закончилось благополучно. Мысленно он принял решение больше не отпускать Энью ни на шаг.

«Я знаю, что дал ей время на детство, но судьба ко мне не благосклонна. Каждый раз я боюсь потерять девочку».

Он долго раздумывал над тем, как лучше поступить и не расстроить малышку и, наконец-то, принял важное решение. Девон приступит к магическим занятиям с завтрашнего дня, а сегодня… они прогуляются к морю, чтобы он также набрался сил и отдохнул, дабы ночью свершить то, что следовало сделать давным-давно — расправиться с распоясавшимися гоблинами.

Но обычная прогулка по пляжу обернулась для них уборкой.

На берегу были разбросаны водоросли, корабельные доски, сломанные мачты, покрытые засохшими полипами сундуки и много другого хлама, который невесть как сюда занесло.

— Что здесь случилось? — спросила Энья, разглядывая это безобразие.

Герцог задумчиво потер затылок:

— Должно быть, русалки занялись генеральной уборкой и выбросили все ненужное нам, людям. Ведь эти вещи им без надобности.

— Поблизости живут русалки? — девочка заозиралась по сторонам, надеясь увидеть среди камней в воде хоть одну морскую деву.

Энья читала об этих существах. Они были прекрасны, и от их пения моряки прыгали в воду, надеясь получить заветный поцелуй и нить самого дорогого жемчуга.

— Да, но нам они не причинят вреда, — «Побоятся связываться с таким, как я». — Возможно, тебе посчастливится их увидеть.

— Это было бы чудесно, но мы ведь не оставим все как есть? — девочка провела рукой вдоль мусора.

— Конечно нет, это и будет твое наказание, — решил Девон.

Энья пожала плечами. Убраться ей было не тяжело: «Здесь столько всего интересного! Возможно, эта мачта от настоящего пиратского корабля. А это сундук, в котором были спрятаны дивные сокровища, из-за которых какой-нибудь король лишился головы», — обрадовалась она, фантазируя и придумывая для каждого предмета свою необычную, возможно, трагическую, историю.

Герцог привез из дома садовую тележку, вручил девочке перчатки, чтобы Энья не поранилась, грабли, и они принялись за работу. Солнце припекало, и спустя время Девон остался в коротких штанах и рубахе, шлепая босиком по влажному песку. Энья сделала то же самое: чувствовать ножками накатывающие волны ей нравилось, да и пышное платье при таком деле было неудобно, и она сняла его, оставшись в нижней сорочке с закатанными рукавами.