Дюльбер 1918

Он начинает ходить по комнате и читать напечатанное воззвание. Василий стучит по телеграфу.

Так, значит. Граждане. Смутное время окончилось. После долгой борьбы революция одержала полную победу. Отныне вся власть перешла к Совету военных и рабочих депутатов. Совет берет на себя руководство всей жизнью Ялты и уезда. Большие задачи встают перед нами.

ВАСИЛИЙ. Товарищи.

ДРАЧУК. Что товарищи?

ВАСИЛИЙ. Вот здесь надо добавить — товарищи.

ДРАЧУК. Ну хорошо, давай стучи. Большие задачи встают перед нами, товарищи.

Драчук продолжает диктовать. Василий передает по телетайпу.

Измученное, изголодавшееся и разоренное население жаждет мира и хлеба. Совет берет на себя задачу восстановить полный порядок в городе. Он приступает к улучшению продовольственного дела. Возьмется за реформы, направленные на улучшение жизни трудящихся. Трудовой народ, кровью добывший свою свободу, имеет право на долю счастья.

Обращается к Василию.

ДРАЧУК. Успеваешь?

ВАСИЛИЙ. Да, все нормально.

ДРАЧУК (продолжая). Сознавая громадность стоящих перед нами задач, Совет призывает всю Ялтинскую демократию отдать все свои силы на помощь Совету в тяжелой борьбе.

Пусть каждый из вас стоит на страже Советской власти. В городе должен быть полный порядок. Все приказы Совета должны исполняться без всякого промедления под страхом революционной кары. Совет не потерпит противодействия и не допустит саботажа. Пусть каждый гражданин вернется к мирному труду.

Да здравствует власть Советов. Да здравствует Совет военных и рабочих депутатов. Да здравствует Совет народных комиссаров. Да здравствует товарищ Ленин. Все. Ну, как написано?

ВАСИЛИЙ. Красиво. Складненько так.

ДРАЧУК. Да, кстати, разошли это воззвание и по другим Советам Крыма. Дело у нас общее.

Драчук садится за стол и протягивает под столом ноги.

Советская власть, Вася, в Крыму надолго. Можно сказать, навсегда. Мы выметем прах царизма, запорошивший Россию. Мы вытряхнем его как пыльный коврик, а потом уже встряхнем целый мир мировой революцией. Вот еще что, надо дать указание всем банкам снять с текущих счетов буржуазии все суммы, превышающие десять тысяч рублей, и перевести на счет Революционного комитета, открытого в народном банке. Я подготовлю приказ. Передай также телефонограмму. Записывай.

Василий пишет текст на бумаге. Драчук диктует.

Всем комиссарам на местах провести обыски в имениях и частных домах, в ходе которых изъять золотые украшения и ценные вещи. Революции нужны средства. Гражданам нельзя появляться на улице после шести вечера, устраивать митинги и собрания на улицах, распространять провокационные и злонамеренные слухи. У кого есть оружие — сдать.

ВАСИЛИЙ. А что, интересно, мы с Романовыми делать будем, которые сейчас в Крыму находятся?

ДРАЧУК. Романовы — это тираны, с которыми надо расправиться. Надо сбросить царскую власть с парохода современности. Их имения в Крыму, такие как «Ай-Тодор», «Сосновая роща», «Дюльбер» и другие, будут национализированы со всем имуществом и инвентарем. Я бы их вообще расстрелял. Ну, это дело времени. Это наши классовые враги.

ВАСИЛИЙ. Главное, товарищ комиссар, — надо убивать офицеров. Как по мне, так существуют две категории офицеров: такие, каких просто надо убивать, и такие, которым перед тем как убить надо отрезать носы.

ДРАЧУК. Я не понял, Василий, какие носы? Почему?

ВАСИЛИЙ. А это имеет свои основания. Вот у нас были офицеры, которые во время учебной стрельбы имели привычку запустить палец в дуло ружья и затем держать его у нашего носа. И если на пальце оказывались следы сажи, нас наказывали. Мол, стрелять надо так, чтобы палец чистый был. Вот у таких офицеров-нюхачей мы и отрезаем носы.

ДРАЧУК. Значит, вы чувствовали себя постоянно обиженными, чтобы мстить офицерам таким страшным способом?

ВАСИЛИЙ. Нет, тогда это никого не обижало, об этом мы и не думали. Но потом мы поняли, что это было оскорблением нашего человеческого достоинства.

Картина третья

Спальня Марии Федоровны. Очень скромная обстановка. Шкаф, письменный стол. За кроватью большая ширма. Около кровати небольшой столик с фотографией Николая Второго. Ночь. Темно. Мария Федоровна еще спит. Раздается шум, и в спальню вбегают возбужденные Ксения Александровна и Александр Михайлович. Оба в халатах. Александр Михайлович с ночной лампой в руках.