Дюльбер 1918

КСЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА (закрыв лицо руками и мотая влево и вправо головой). Трудно понять, как Господь допускает все эти несправедливости и все плохое, что происходит вокруг.

В это время Степан, осматривая прикроватную тумбочку, смахивает на пол фотографию Николая II, наступает на нее и раздавливает стекло.

Мария Федоровна молча подходит к кровати, поднимает с пола фотографию, отряхивает ее от остатков стекла и прижимает к груди.

МАРИЯ ФЕДОРОВНА(обращается к Задорожному). За что вы не любите Романовых?

ЗАДОРОЖНЫЙ. За то, что Романовы триста лет грабили, убивали и насиловали народ. Я презираю эту белую кость. Теперь наступил наш час, и мы вам мстим, мстим жестоко. А вы на нас озлобились? Ну как же, как это чернь осмелилась заявить о своих правах в октябре одна тысяча девятьсот семнадцатого года.

КСЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА. Романовы очень много сделали для России и своего народа.

ЗАДОРОЖНЫЙ. Романовы — враги революции и русского народа. Мы при царизме всегда жили впроголодь, а работали с утра до вечера.

СТЕПАН. А в Ялте местные монархисты разбросали много листовок с призывом восстановить монархию. Под листовками стоит подпись: «Центральный комитет общества. Вперед, за царя и святую Русь». Не вы ли этот ЦК возглавляете?

Степан садится на письменный стол.

МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Я не имею к этому никакого отношения.

Задорожный продолжает ходить по комнате. Обращается к Ксении Александровне.

ЗАДОРОЖНЫЙ. Ну-ка, Ксения, поди сюда.

Ксения Александровна подходит к Задорожному.

ЗАДОРОЖНЫЙ. Принеси-ка мне вон ту книгу, что на нижней полке в шкафу стоит.

Ксения Александровна приносит ему книгу. Сверху на книге нарисован крест. Задорожный начинает ее листать.

МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Это Библия. Подарок моей матери. Вас не смущает, что она на датском языке?

ЗАДОРОЖНЫЙ. Это контрреволюционная книга, и такая почтенная женщина, как вы, не должна отравлять себя подобной чепухой. Я ее забираю.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ. Прошу прощения. У вас в Совете и переводчик с датского есть?

ЗАДОРОЖНЫЙ. Адмирал Романов. Вы задаете много лишних вопросов.

В это время Степан находит в одной тумбочке шкатулку и приносит ее Задорожному.

Задорожный открывает эту шкатулку.

ЗАДОРОЖНЫЙ (обращается к Марии Федоровне). Это что?

МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Вы же видите, это мои драгоценности. Подарки моего супруга Александра Третьего.

ЗАДОРОЖНЫЙ. Именем Советской власти я забираю ваши драгоценности.

Задорожный обращается к Степану.

Степан, мы уходим. Обыск закончен. Все письма складывай в мешок.

ЗАДОРОЖНЫЙ (дает листок Марии Федоровне). Прошу вас подписать листок об обыске. Так и подпишите: «Бывшая императрица России Мария Федоровна Романова».

МАРИЯ ФЕДОРОВННА. Нет, я подпишу: «Вдова Императора Александра Третьего».

Картина четвертая

Гостиная в дворце «Дюльбер». Большой диван, два кресла. Справа круглый стол и четыре стула. Слева мольберт на ножках, на котором Ирина пишет картину. В глубине комнаты стоит фортепиано. Периодически гаснет свет. Феликс играет на гитаре. Поет цыганский романс.

ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА. Опять нет света. Нужно всегда держать наготове свечи.

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ. А вы хорошо поете, Феликс, и репертуар у вас правильный.

ФЕЛИКС. А я не только цыганские песни пою. Я еще люблю петь французские романсы. Представляете, однажды я почти неделю пел эти романсы на сцене в петербургском кабаре «Аквариум», и меня никто не узнал.

ИРИНА (обернувшись.) Это потому что ты пел в женском платье.

ФЕЛИКС. Да, я понял, что в женском платье могу явиться куда угодно, и с этого момента повел двойную жизнь. Днем я гимназист, а вечером элегантная дама. Я любил появляться на публике в женских нарядах.