Дюна

— Так далеко в наших мыслях мы не заходили, сэр. Человек обернулся, показав мягкое, круглое, темное до черноты лицо.

— А, Герцог, — сказал он. — Мы вас не заметили. Лето посмотрел на Джессику.

— Дело требует дела, — сказал он, снова посмотрев на человека. Он объяснил ему свое решение относительно раковины, добавив: насколько это касается меня, со старым обычаем покончено.

— Это герцогский приказ, мой господин? — спросил человек.

— Оставляю это на вашу… э… совесть, — сказал Герцог. Он оглянулся и заметил Кайнза, подходящего к ним.

Одна из женщин сказала:

— Я думаю, что это очень благородный жест — давать воду.

Кто-то остановил ее. Герцог посмотрел на Кайнза и отметил что на нем старомодная темно-коричневая форма с эполетами имперского сержанта и крошечной золотой капелькой на вороте. Грузоотправитель воды сердито спросил:

— Герцог намерен критиковать наши обычаи?

— Этот обычай должен быть изменен, — сказал Лето. Oн кивнул Кайнзу и, отметив хмурость на лице Джессики, подумал: «Хмурость ей никак не к лицу. но я увеличу слухи о наших разногласиях».

— С разрешения Герцога, — сказал грузоотправитель воды, я бы хотел продолжить разговор об обычаях.

Герцог услышал маслянистость голоса говорившего, отмети, полное молчание их группы, и то, как головы стоявших в комнате начали поворачиваться к ним.

— Разве не настало время обеда? — спросила Джессика.

— Но у наших гостей есть кое-какие вопросы, — сказал Герцог. Он обернулся к грузоотправителю воды и, глядя на его круглое лицо с большими глазами и толстыми губами, вспомнил меморандум Хавата: «Запомните его имя: Лингар Вьют. Харконнены использовали его, но никогда полностью не контролировали».

— Обычаи, связанные с водой, так интересны, — сказал Вьют и на его лице возникла улыбка. — Я хотел бы знать, что вы намерены сделать с находящейся в этом доме оранжереей. Вы намерены продолжать щеголять ею… мой господин?

С трудом сдерживая гнев, Герцог смотрел на этого человека. Мысли вихрем проносились в его голове. Было храбрым поступком бросить ему вызов в его собственном замке. Особенно теперь, когда у них имелась его подпись на контракте о верности. Этот поступок, кроме того, требовал знания собственной силы. Вода действително была здесь силой. Если, к примеру, средства подачи воды были заминированы, чтобы быть уничтоженными… Этот человек был способен на подобный поступок. Уменьшение эффективности приспособлений для подачи воды вполне может уничтожить Арраки. Это вполне могло быть тем козырем, который этот Вьют использовал против Харконненов.

— Мой господин, у нас с Герцогом были другие планы в отношении этой оранжереи, — сказала Джессика. Она улыбнулась Лето. — Мы намерены оставить ее, конечно, но лишь для того чтобы сохранить ее для людей Арраки. Мы мечтали о том, чтобы климат планеты мог быть изменен, так, чтобы подобная оранжерея могла существовать на открытом месте.

— Благослови ее Боже! — подумал Лето. — Пусть этот человек это проглотит.

— Ваш интерес к воде и контролю над погодой очевиден, — сказал Герцог, — Я бы посоветовал вам разнообразить ваши вложения. Однажды вода перестанет быть ценностью на Арраки.

И он подумал: «Хават должен удвоить свои усилия по выявлению организации этого Вьюта. И мы должны немедленно начать работы по сооружению запасных приспособлений для подачи воды. Ни один человек не должен иметь козырь против меня».

Вьют кивнул, по-прежнему улыбаясь.

— Похвальная мечта, мой господин, — сказал он и отошел в сторону.

Внимание Лето привлекло выражение лица Кайнза. Он пристально смотрел на Джессику. Казалось, он ничего вокруг не видел и не слышал, как влюбленный… или человек, погруженный в религиозный транс.

Кайнз же был ошеломлен всплывшей в его памяти легендой: «… и они разделят ваши самые сокровеные мечты». Он проговорил, обращаясь к Джессике:

— Вы знаете кратчайший путь?

— А, доктор Кайнз, — сказал Вьют. — Вы вернулись из поездки со своей бандой Свободных? Как это мило с вашей стороны.

Едва скользнув по нему взглядом, Кайнз проговорил:

— В пустыне говорят, что владение большим количеством воды может сделать человека беззаботным.

— У тех, кто живет в пустыне, много странных поговорок, — сказал Вьют, но голос выдал его тревогу.

Джессика подошла к Лето и взяла его под локоть, выжидая того момента, когда к ней придет спокойствие. Кайнз сказал:

«Кратчайший путь». На старом языке эта фраза означала Квизац Хадерах. Странный вопрос планетолога, казалось, остался не замеченным для других, и теперь Кайнз стоял, склонившись к одной из женщин; и слушал ее тихий кокетливый голос.

Квизац Хадерах, подумала Джессика. Она обратилась мыслями к своей тайной надежде в отношении Пола. Он мог бы быть Квизац Хадерахом. Он мог бы.

Представитель банка Союза вступил в разговор с грузоотправителем воды и голос Вьюта послышался, заглушая все голоса.

— Многие пытались изменить Арраки.

Герцог увидел, как эти слова как будто пронзили Кайнза, заставив его выпрямиться и отвернуться от женщины. В наступившем молчании раздался голос охранника:

— Обед подан, мой господин.

Герцог вопросительно посмотрел на Джессику.