Дюна

Согласно существующему здесь обычаю, хозяин и хозяйка должны вести своих гостей к столу, — сказала она. — Мы изменим и этот обычай, мой господин? Он холодно проговорил:

— Обычай кажется весьма нужным. Воспользуемся им прямо сейчас.

Иллюзия того, что я подозреваю ее в предательстве, должна все увеличиваться, подумал он. Он посмотрел на своих гостей. Кто из вас верит в эту ложь?

Джессика, чувствуя, как он снова отдалился от нее, задумалась над этим, как часто бывало с ним за последнюю неделю. Он действует как человек, борющийся сам с собой, подумала она. Из-за того, что я так быстро устроила этот обед? Но он же знает как важно сейчас смешивать новых офицеров с людьми, занимающими важное положение в обществе. И ничто не принесет на этом пути большей пользы, чем подобная встреча.

Лето, наблюдая за проходящими гостями, вспомнил, что сказал об этом Зуфир Хават:

— Сэр! Я это запрещаю!

Губы Герцога дрогнули в угрюмой усмешке. Что это была за сцена! И когда Герцог остался непреклонным в отношении обеда, Хават покачал головой.

— У меня плохие предчувствия насчет этого, — сказал он. — События на Арраки развиваются слишком быстро. Это не похоже на Харконненов. Совсем на них не похоже.

Пол прошел мимо отца, ведя молодую женщину, которая была выше его на полголовы. Он бросил на отца обиженный взгляд и кивнул на какое-то замечание.

— Ее отец производил стилсьюты, — сказала Джессика. — Мне сказали, что только дурак может отправиться в пустыню в одном из костюмов этого человека.

— Кто этот человек с лицом в шрамах, идущий впереди Пола? — спросил Герцог. — Я его не припомню.

— Позднее добавление к списку, — прошептала она. — Гурни устроил приглашение. Контрабандист.

— Гурни?

— По моей просьбе. Она была согласована с Хаватом, хотя он был чересчур неуступчив. Контрабандиста зовут Туек Эсмар Туек. Он сила среди людей подобного рода. Его здесь все знают. Он обедает во многих домах.

— Почему он здесь?

— Любой задаст этот вопрос, — сказала она. — Одним своим присутствием Туек сеет сомнения и подозрения. Он также будет формально извещен о том, что ты готовишься настоять на своем приказе, направленном против взяточничества, насильных поборов среди контрабандистов. Это кажется очень понравилось Хавату.

— Я не уверен, что мне это нравится. — Он кивнул прошедшей мимо паре и отметил, что лишь нескольким гостям осталось пройти мимо них. — Почему ты не пригласила кого-нибудь из Свободных?

— Здесь Кайнз, — сказала она.

— Да, здесь Кайнз, — повторил он. — У тебя есть еще сюрприз для меня? — Он повел ее вслед за гостями.

— Все остальное главным образом условности, — сказала она, а про себя подумала: «Дорогой мой, неужели ты не понимаешь, что этот контрабандист располагает быстрыми кораблями и его можно подкупить! Мы должны иметь запасной выход, путь к побегу с Арраки, если здесь станет невозможно находиться!»

Когда они вошли в столовую, она высвободила свою руку, позволяя усадить себя. Он подошел к своему месту. Лакей отставил перед ним стул. Остальные разместились, шелестя одеждой и скрипя стульями, но Герцог остался стоять. Он сделал знак и лакеи отступили.

В комнате повисло тревожное молчание.

Джессика, посмотрев на Лето, увидела слабое дрожание в уголках его рта и румянец, заливший его щеки. Что его рассердило? — спросила она себя. Конечно же, не мое приглашение контрабандиста.

— Некоторые из вас рассматривали меня в связи с раковинами, — сказал Лето. — Этот инцидент сообщит вам, что измениться должно многое.

Молчание, нависшее над столом, сделалось смущенным. Они думают, что он пьян, — подумала Джессика. Лето, поднял свой бокал.

— Сейчас, как кавалер Империи, я хочу предложить вам тост, — сказал он.

Все подняли свои бокалы и посмотрели на Герцога.

— Я здесь и я здесь останусь! — крикнул он. Многие уже почти приложили бокалы к своим губам, но напрасно: им пришлось снова опустить их, так как Герцог предупреждающе поднял руку. — Мой тост: дело двигает прогресс. Счастье можно найти повсюду!

Он сделал глоток. Остальные последовали его примеру, поглядывая друг на друга.

— Гурни! — позвал Герцог.

Из алькова, находящегося и другом конце комнаты, что был ближе к Герцогу, раздался голос Хэллека:

— Я здесь, мой господин.

— Поиграй нам, Гурни.

Из алькова раздались звуки бализета. Повинуясь знаку Герцога, слуги начали разносить блюда с едой и расставлять их на столе. Герцог все еще продолжал стоять. Потом он сказал:

— В старые времена в обязанности хозяина входило развлекать гостей, используя свои таланты, — Костяшки его пальцев побелели, так крепко он сжал бокал. — Я не умею петь, но я скажу вам слова песни Гурни. Считайте их следующим тостом — тостом в память тех, кто умер, создавая для нас эту станцию.

Сидящие за столом обменялись тревожным шепотом. Джессика опустила взгляд и оглядела сидящих гостей.

Герцог нараспев заговорил: