Дюна

Смотрите все —
Проходят тени древних войск,
Презревших боль и денег звон
Идут полки.
И серебром, как и на наших формах,
Сверкают тускло их воротники.
Смотрите все —
Проходят тени древних войск,
Не знавших подлости, измен
Полки идут..
И пронеся его через столетья,
Соблазн удач они с собой несут.
Смотрите все —
Проходят тени древних войск,
Солдаты-призраки идут своим путем.
Друзья! Когда для нас придет черед,
Соблазн удач в дорогу мы возьмем!

Герцог возвысил голос на последних словах, сделал большой глоток из бокала и с силой поставил его на стол. Содержимое бокала пролилось на стол.

Остальные выпили в смущенном молчании. И снова Герцог поднял свой бокал и на этот раз вылил ею содержимое на пол, зная, что остальные должны последовать его примеру.

Первой это сделала Джессика. После минутного молчания остальные тоже последовали ее примеру, Джессика видела, что Пол, сидящий рядом с отцом, изучает реакцию окружающих его людей. Она тоже не могла заставить себя не делать этого и наблюдала, особенно за женщинами.

С наибольшим интересом она наблюдала за Кайнзом. Планетолог заколебался, потом вылил содержимое бокала в сосуду себя под пиджаком. Заметив, что Джессика смотрит на него, он улыбнулся и поднял пустой бокал в молчаливом тосте. Казалось, все эти действия ни мало его не смутили.

Музыка Хэллека все еще доносилась из алькова, но она перешла на мажорный лад и была теперь веселой и живой, как будто он пытался поднять настроение тех, кто его слушал.

— Давайте приступим к обеду, — сказал Герцог и сел.

Он сердит и неуверен в себе, подумала Джессика. Потеря этой фабрики — краулера задела его гораздо глубже, чем было на самом деле. Должно быть, это гораздо большая потеря. Он ведет себя как человек, находящийся в отчаянии. Она взяла вилку, надеясь, что этим скроет собственное чувство горечи, внезапно нахлынувшее на нее. Почему нет? Он действительно в отчаянном положении.

Вначале медленно, потом все более оживляясь, обед шел своим чередом. Фабрикант стилсьютов сделал Джессике комплимент по поводу обеда.

— Это мы все привезли с Келадана, — ответила она.

— Великолепно! — проговорил он, пробуя еду. — Просто великолепно! И никакого намека на меланж. Так устаешь от того, что во всем чувствуешь спайс.

Представитель банка Союза посмотрел на Кайнза.

— Насколько я понимаю, доктор Кайнз, червь разрушил еще одну фабрику?

— Новости разносятся быстро, — сказал Герцог.

— Так это правда? — спросил банкир, обращаясь к Лето.

— Конечно, правда! — рявкнул Лето. — Проклятая машина исчезла. Кажется невозможным, что такая громадина может исчезнуть.

— Когда появился червь, ничто не могло спасти краулер, — сказал Кайнз.

— Просто невозможно, — повторил Герцог.

— И никто не видел исчезновения машины? — спросил банкир.

— Наблюдатели обычно следят за песком, — сказал Кайнз, — Их в первую очередь интересует появление червя. Штат машины обычно состоит из четырех человек: двух водителей и двух помощников. Если один или даже двое были в числе тех, кому платят враги Герцога…

— А-а-а, понятно, — протянул банкир. — И вы, судья по изменениям, в этом сомневаетесь?

— Я буду вынужден тщательно обдумать свое предположение, — ответил Кайнз. — И уж, конечно, не буду обсуждать этот вопрос за столом. — И он подумал: «Скелет обглоданный! Ему известнно, что я получил инструкцию не обращать внимания на подобного рода нарушения».

Банкир улыбнулся и вернулся к еде.

Джессика сидела, вспоминая один урок в школе. Темой урока был шпионаж и контршпионаж. Учительницей была пухлая с довольным лицом Преподобная Мать, и ее жизнерадостный голос удивительным образом противоречил теме урока.

«Главное, что следует запомнить относительно школы шпионажа и контршпионажа — это модель простой основной реакции всех ее окончивших. Любая завершенная дисциплина имеет свои штампы, свои модели, свое влияние. Данная модель легко поддается анализу и прогнозу. Итак, основные образчики среди всех шпионов-агентов должны иметь одинаковые простые реакции. Иначе говоря, имеются определенные типы мотивов, которые просты, несмотря на разницу школ или противоположность целей. Вначале вы узнаете, как выделить этот элемент для вашего анализа, затем следует близкое изучение мысленной ориентации тех, кто находится под наблюдением. Вы обнаружите, что определить корни языков ваших подозреваемых — дело весьма несложное, если, конечно, опираться при этом как на его интонации так и на манеру речи».