Дюна

— Ну да. В перспективе мы располагаем войсками такими же крепкими и такими же непобедимыми, как сардукары. Потребуется терпение, чтобы настроить их должным образом, и деньги, чтобы как следует вооружить. Но залежи пряностей и есть деньги! Теперь понятно, почему мы отправляемся на Аракис, зная, что это ловушка?

— Неужели Харконнены ничего не знают о вольнаибах?.

— Харконнены их ни в грош не ставят. Они охотятся на них для развлечения, как на зайцев. Они даже ни разу не удосужились переписать их. Ты знаешь, как Харконнены относятся к туземцам: оставляют столько, чтобы было легко управлять, а остальных истребляют.

Герцог сел поудобнее, и золоченые нити, которыми был вышит хохолок ястреба, вспыхнули на его груди.

— Все ясно?

— Мы еще не вступили с ними в переговоры?

— Я отправил посольство во главе с Дунканом Айдахо. Дункан — человек гордый и отважный, к тому же правдолюбец. Я думаю, вольнаибы придут от него в восторг. Если все пойдет хорошо, то можно быть уверенными, что скоро у них появится пословица: справедливый, как Дункан.

— Дункан справедливый… — задумчиво проговорил Поль. — И Джерни доблестный.

— Ты их точно определил!

Поль подумал: Джерни один из тех, о ком говорила Преподобная Мать, будто на них держится мир: … доблесть воина,

— Джерни сказал мне, что ты сегодня отличился в фехтовании.

— Мне он об этом не говорил.

Герцог громко рассмеялся.

— Уж я знаю, Джерни не любит расточать похвалы. Он сказал, что ты «четко сечешь» — это его собственные слова — разницу между ребром клинка и его острием.

— Джерни всегда говорит, что убивать острием — дурной тон. Делать это нужно ребром.

— Только ему и рассуждать о хорошем тоне, — нахмурился герцог. Его раздосадовало, что его сын с такой легкостью говорит об убийстве. — Я бы предпочел, чтобы тебе вообще не пришлось убивать — ни острием, ни ребром. А если уж придется, то делай это как получится, — он взглянул на небо — моросил дождь.

Проследив направление отцовского взгляда, Поль подумал о набухших дождем небесах — на Аракисе такого не увидишь. Эта мысль неожиданно поразила его.

— А корабли Гильдии в самом деле очень большие? — спросил он.

Отец посмотрел на него.

— Это будет твое первое межпланетное путешествие. Да, очень. Путь у нас долгий, поэтому мы летим на сверхтранспорте. А это корабль так корабль, Все наши фрегаты и грузовые суда легко поместились бы где-нибудь в углу на корме. Мы арендуем лишь один небольшой отсек.

— А зачем нам тогда фрегаты?

— Обеспечение безопасности судов Гильдии является одним из пунктов договора. В любую минуту могут появиться харконненские корабли, нам нужно обязательно подстраховаться на этот случай. Хотя вряд ли Харконнены станут рисковать своими космическими привилегиями.

— Можно я буду сидеть у экранов? Я хотел бы посмотреть на гильдийского навигатора.

— Ничего не получится. Даже диспетчеры Гильдии никогда не видят своих пилотов. Гильдия умеет хранить тайны. Давайте-ка не будем рисковать нашими космическими привилегиями, Поль.

— А как ты думаешь, может, они мутанты и не похожи на людей? Поэтому и прячутся.

— Кто знает, — пожал плечами герцог. — Не стоит тратить время на эту задачу. У нас есть вопросы и поважнее. Например — ты.

— Я?

— Твоя мать хочет, чтобы я сказал тебе об этом, сынок. Видишь ли, похоже, что у тебя способности ментата.

Поль выпучил глаза. На мгновение он потерял дар речи. Потом выдавил:

— У меня? Ментата? Но я…

— Хайват с ней согласен, сынок. Это так.

— Но мне казалось, что подготовка ментата начинается с раннего детства, и от него это скрывают, потому что пока… — он запнулся. Все события последних дней вдруг выстроились в ясную логическую цепочку. — Я понимаю, — сказал он.

— День пришел. День, когда предполагаемый ментат должен узнать о том, что с ним делали. Больше с ним ничего нельзя делать. Он должен сам выбирать — продолжить ли ему обучение или оставаться как все. У некоторых хватает сил учиться дальше, у других — нет. Только настоящий ментат может быть уверен в себе.

Поль потер подбородок. Все специальные упражнения, которые он делал с Хайватом и с матерью: тренировка памяти, внимания, развитие чувствительности, способность управлять своим телом, изучение галактических языков и нюансов интонаций — все предстало для него в новом свете.

— Когда-нибудь ты станешь герцогом, сынок. Герцог-ментат считался бы очень грозным соперником. Ты примешь решение сейчас или хочешь еще подумать?

Поль больше не сомневался.

— Я продолжаю тренировку.

— Грозно сказано. — Поль увидел, что лицо отца осветилось улыбкой — он гордился за него. Эта улыбка потрясла Поля: узкое лицо герцога еще более осунулось и сделалось похожим на череп. Поль закрыл глаза — предчувствие своего ужасного предназначения снова охватило его. Может быть, стать ментатом и есть мое предназначение? подумал он.

Но когда он сосредоточился на этой мысли, именно пробудившееся в нем чутье ментата подсказало ему, что это не так.

~ ~ ~