Дюна

Он пошевелил пальцами левой руки, следя, как она проползает через сфинктерный гермоклапан палатки, понимая, что не следует отговаривать ее… надо согласиться.

«Что бы они ни сделали из меня, все равно без моего участия не обошлось», – подумал он.

Вновь заняться руками!

Он поглядел на собственную ладонь. Какой беспомощной казалась она по сравнению с гигантским червем!

Мы пришли с Каладана – райского уголка для нашей жизненной формы. На Каладане не было необходимости создавать рай для тела или ума – его мы видели вокруг себя. И мы заплатили за это, как платят за райскую жизнь: мы стали мягки, наши мечи затупились.

Принцесса Ирулан. «Беседы с Муад'Дибом»

– Так, значит, ты и есть великий Гарни Холлик, – сказал мужчина.

Холлик стоя глядел на контрабандиста, сидевшего за металлическим столом в округлой пещере-приемной. На мужчине была одежда фримена, бледная синева глаз говорила о том, что ему случается есть и инопланетную пищу. Приемная по форме повторяла помещение центрального командного пункта фрегата: обзорные и коммуникационные экраны занимали шестую часть полусферы. По бокам – секторы дистанционного управления вооружением. У стены напротив – стол.

– Я – Стабан Туек, сын Эсмара Туека, – сказал контрабандист.

– Значит, именно тебе я обязан принести благодарность за оказанную нам помощь, – произнес Холлик.

– Ах-х, благодарность… – сказал Туек, – садись.

Корабельное складное кресло выдвинулось из стены возле экранов, Холлик со вздохом опустился в него, ощущая навалившуюся усталость. Он увидел собственное отражение в темной стеклянной поверхности экрана возле контрабандиста и нахмурился, отметив следы утомления на собственном помятом лице. Кривой шрам на челюсти зазмеился от этой гримасы.

Отвернувшись от своего отражения, Холлик поглядел на Туека. В лице контрабандиста он заметил фамильное сходство – тяжелые, нависающие отцовские брови, словно высеченные из камня щеки и нос.

– Твои люди сказали мне, что отец твой мертв, убит Харконненами, – начал Холлик.

– Или Харконненами, или предателем твоего народа, – сказал Туек.

Гнев помог Холлику преодолеть усталость. Он выпрямился и бросил:

– Ты можешь назвать имя предателя?

– Мы не вполне уверены.

– Сафир Хават подозревал леди Джессику.

– Ах-х, эта ведьма-гессеритка… может быть. Но сам Хават теперь в плену у Харконненов.

– Я слыхал об этом. – Холлик глубоко вздохнул. – Похоже, впереди новая резня.

– Мы не станем привлекать к себе внимание, – ответил Туек.

Холлик опешил:

– Но…

– Мы спасли вас, тебя и твоих людей, и с охотой предоставляем вам здесь убежище, – сказал Туек. – Ты говоришь о благодарности. Очень хорошо. Отработайте свой долг. Людям у нас всегда найдется применение. Но мы перебьем вас до одного, если вы вновь открыто выступите против Харконненов.

– Но они ведь убили твоего отца!

– Быть может. И если так, я скажу тебе, что мой отец говорил тем, кто действует не думая: «Камень и песок тяжелы весом, но гнев глупца еще тяжелее».

– Значит, просто оставишь все как есть? – пренебрежительно усмехнулся Холлик.

– Разве ты слышал от меня такие слова? Я просто хочу, чтобы ты знал: у нас контракт с Гильдией. Они требуют от нас осторожности. А погубить врага можно и по-другому.

– Ах-х.

– Действительно, ах. Если ты хочешь разоблачить эту ведьму… действуй. Но я предупреждаю: скорее всего ты опоздал… И еще – мы сомневаемся в том, что именно она повинна в предательстве.

– Хават ошибался редко.

– Но он допустил, чтобы его взяли в плен бандиты барона.

– Ты думаешь, что предатель – он?

Туек пожал плечами:

– Вопрос чисто теоретический. Мы думаем, что ведьма мертва. Так, по крайней мере, считают сами Харконнены.

– Похоже, ты неплохо осведомлен о том, что известно барону.

– Так, одни намеки и предположения… слухи и догадки.

– Со мной семьдесят четыре человека, – сказал Холлик. – Если ты серьезно хочешь, чтобы мы перешли к тебе на службу, у тебя должны быть весомые доказательства гибели герцога.

– Мои люди видели его тело.

– И мальчика тоже… юного господина Пола? – Холлик попытался сглотнуть, но что-то комом застряло в горле.

– В соответствии с самыми последними сообщениями, он вместе с матерью пропал в песчаной буре. Скорей всего, от них не разыщут и косточки.

– Значит, и ведьма мертва… все погибли.

Туек кивнул:

– А Тварь Раббан, как говорят, вновь примет здесь бразды правления.

– Граф Раббан с Ланкивейла?

– Да.

Холлику не сразу удалось погасить в себе ярость, грозившую лишить его самообладания. Тяжело дыша, он проговорил:

– У меня с Раббаном давние счеты. Я не отплатил еще ему за гибель семьи. – Он тронул шрам на щеке. – И за это украшение.

– Не следует поспешно ставить на карту все, чтобы расквитаться, – сказал Туек.

Он хмурился, следя, как вздулись желваки на скулах Холлика, не отрывая глаз от полуприкрытых веками глаз менестреля.