Дюна

– Готова! – Она стиснула пальцы на лямке.

Рывком Пол наполовину выдернул ее из ямы, голова ее была над песком, когда скрепленный пеной песок пополз, заполняя яму. Джессика оказалась в песке по грудь, левая рука ее и плечо оставались в песке, подбородок закрывала складка одеяния Пола. Плечо ныло от навалившейся тяжести.

– Держу! – сказала она.

Пол медленно запустил пальцы в песок рядом с ее рукой, нащупал полоску ткани.

– Давай вместе, – сказал он. – Тяни ровнее, иначе можно порвать.

Они тянули ранец вверх, песок осыпался. Когда лямка показалась на поверхности, Пол бросил ее и высвободил мать из песка. Вдвоем они потянули лямку вниз и наконец вытащили ранец.

Спустя несколько минут они стояли на дне расщелины, держа ранец за лямки.

Пол поглядел на мать. Ее одежда и лицо были запачканы пеной. Казалось, что Джессику закидывали комками зеленого мокрого песка.

– Ну и видок у тебя, – пробормотал он.

– И у тебя не лучше, – ответила она.

Они было засмеялись, но тут же замолчали.

– Это не должно было случиться, – сказал Пол. – Я был неосторожен.

Она пожала плечами, ощущая, как присохший песок осыпается с бурнуса.

– Я поставлю палатку, – сказал он, – а ты лучше сними одежду и вытряси ее. – Он отвернулся к ранцу.

Джессика кивнула, почувствовав себя вдруг слишком усталой, чтобы говорить.

– А здесь в скале крепежные дыры, – сказал Пол. – На этом месте уже ставили палатку.

«Почему бы и нет? – думала она, встряхивая одежду. – Место удобное – между двух скал, в четырех километрах напротив – другая скала… достаточно далеко от пустыни, чтобы не привлекать червей, но и не слишком близко, чтобы облегчить переход».

Она обернулась. Пол уже поставил палатку, ребристая полусфера которой не отличалась цветом от обступивших скал. Пол прошел рядом с биноклем в руках. Быстрым поворотом подрегулировал внутреннее давление, сфокусировав масляные линзы на противоположном утесе, золотившемся в лучах утреннего солнца за песчаными дюнами.

Джессика смотрела, как он вглядывается в этот апокалиптический ландшафт, в его песчаные и скальные каньоны.

– Там есть какая-то растительность, – сказал он.

Джессика отыскала в ранце второй бинокль и подошла к Полу.

– Вон там, – махнул он, не выпуская бинокль из другой руки.

Она поглядела в ту сторону.

– Сагуаро, – сказала она. – Сухая штука.

– Значит, поблизости могут быть люди, – произнес Пол.

– Быть может, это остатки ботанической испытательной станции, – предупредила она.

– Нас занесло далеко на юг, – ответил он. Опустил руку с биноклем, потер под носом, чувствуя, как высохли и запеклись губы, ощущая пыльный привкус жажды во рту. – Похоже на обиталище фрименов.

– Можем ли мы быть уверенными в сочувствии с их стороны? – спросила она.

– Кайнс обещал их поддержку.

«Но это отчаянный народ, эти жители пустыни, – думала она, – и я сегодня была на грани отчаяния. А отчаявшийся убьет просто ради воды».

Она закрыла глаза, и ей представился Каладан. Они отдыхали, путешествовали вдвоем – она и герцог Лето – дело было еще до рождения Пола. Они летели над яркой листвой диких лесов, над рисовыми плантациями в дельтах рек. Внизу, по муравьиным тропам в зелени, сновали караваны носильщиков с грузами, поддерживаемыми гравипоплавками. А на прибрежье белели лепестки тримаранов-дхау.

Все сгинуло.

Джессика открыла глаза: пустынная тишь, все жарче и жарче. Неугомонные демоны жары уже начали будоражить воздух над раскаленным песком. Казалось, что скала напротив видна сквозь толстое стекло.

Через открытое устье расщелины осыпался песок, сдвинутый с места дуновением утреннего ветерка, коршунами, взлетевшими с вершин утеса. Пескопад закончился, но шелест все еще доносился до ее ушей, становясь лишь громче и громче. Раз услышав этот звук, позабыть его было невозможно.

– Червь, – прошептал Пол.

Он появился справа с непринужденным величием, которого нельзя было отрицать. Извивающаяся длинная гора песка пересекала дюны совсем неподалеку. Спереди она была круче, рассыпалась пылью, словно волна каплями… Он удалялся налево. Звук медленно затихал.

– Иные космические фрегаты кажутся меньше его, – прошептал Пол.

Она кивнула, не отрывая глаз от пустыни. Пронзая дюны, червь сглаживал их, оставляя за собой соблазнительно ровную дорогу. Горестно бесконечная, стремилась она мимо, куда-то вдаль, к горизонту.

– Отдохнем, – сказала Джессика, – и продолжим наши занятия.

Подавив внезапно нахлынувшее негодование, он сказал:

– Мать, а ты не думаешь, что мы могли бы сегодня обойтись без…

– Сегодня ты запаниковал, – сказала она, – свой разум и бинду-нерватуру ты знаешь, быть может, лучше, чем я, но тебе еще предстоит многое узнать о своей прана-мускулатуре. Тело, Пол, иногда поступает само по себе, и я могу тебя еще многому научить. Ты должен научиться управлять каждым мускулом, каждым волокном своего тела. Надо вновь заняться руками. Начнем с мускулатуры пальцев, сухожилий ладони и чувствительности кончиков пальцев. – Она повернулась. – Ну, пошли в палатку.