Дюна

– Попробуйте еще раз вмешаться в разговор, барон, – промолвил Император, – и больше возможности вмешиваться в какие бы то ни было разговоры у вас не будет… никогда. – Он пристально щурился на Алию. – Так, значит, нет, а? А ты можешь прочитать в моих мыслях, что будет с тобой, если ты откажешься повиноваться?

– Я уже говорила, что не читаю мыслей, – ответила девочка, – но в твоих намерениях трудно ошибиться и без всякой телепатии.

Император нахмурился:

– Дитя, ваше дело безнадежно. Со всеми силами, находящимися в моем распоряжении, я сотру эту планету в…

– Ну, это будет непросто, – возразила Алия, – даже Императору следует трепетать перед Муад'Дибом, ведь сила его в праведности, и ему улыбается небо.

Император вскочил на ноги:

– Эта игра зашла слишком далеко. Я велю захватить твоего брата и эту планету и…

Вдруг стены зала дрогнули, послышался грохот. За троном, там, где шатер опирался на корабль Императора, сверху хлынул песок. Ощущение стянутой кожи и покалывание говорили о том, что включен мощный силовой щит.

– Я ведь предупреждала, – сказала Алия. – Мой брат близко.

Император стоял перед троном, правой рукой он прижал к уху трещавший сервоприемник, выслушивая рапорты. Барон отступил за спину Алии. Сардаукары метнулись к дверям.

– Отступаем в космос на перегруппировку, – сказал Император, – приношу вам свои извинения, барон. Они действительно безумцы… атакуют – и под покровом бури! Придется обрушить на них императорский гнев. – Он показал на Алию: – Тело ее предайте буре.

Услышав это, Алия метнулась назад в поддельном ужасе.

– Пусть буря получит то, что ей причитается, – пискнула она, пятясь в объятия барона.

– Поймал, ваше величество! – завопил барон. – Мне ее прикончи… иииииийх! – Выронив девочку, он осел на пол и схватился за левую руку.

– Извини, дед, – сказала Алия, – ты нарвался на гом джаббар Атрейдесов. – Она поднялась на ноги, уронила темную иглу.

Барон упал на спину, выпучив глаза на красневшую на левой ладони царапину.

– Ты… ты…

Туша его раскачивалась, поддерживаемая гравипоплавками, голова откинулась назад, рот открылся, глаза остекленели.

– Эти люди безумны, – оскалился Император. – Быстрее! В корабль. Мы еще очистим эту планету от всех…

Слева что-то сверкнуло. Огненный шар молнией отскочил от стены и распался, прикоснувшись к металлическому полу. Запах горелой изоляции наполнил селямлик.

– Щит! – закричал один из сардаукаров, офицер. – Почему исчез внешний щит? Они…

Слова его утонули в металлическом грохоте, стенка корабля за Императором задрожала.

– Они сбили носовую часть с корабля!

В зале клубилась пыль. Под покровом ее Алия подпрыгнула, метнулась к наружной двери.

Император обернулся, жестом позвал за собой людей в запасную дверь, открывшуюся в борту корабля за троном. Сделал знак офицеру сардаукаров, подскочившему к нему в туманной дымке:

– Будем обороняться!

Новый взрыв сотряс шатер. Двойные двери на дальней стороне зала с треском растворились, в зале заклубился песок, послышались дальние крики. В просвете мелькнула маленькая фигурка в черной абе – Алия успела добыть нож и, как подобает фрименскому чаду, принялась добивать раненых сардаукаров и харконненцев. Сардаукары с оружием наготове устремились к проходу, дугой окружая в желто-зеленой мгле отступающего Императора.

– Спасайтесь, сир! – крикнул офицер. – В корабль!

Но Император теперь оставался один на подножии трона, рукой он указывал на дверь. Сорокаметровая стенка селямлика упала, хлынул песок. Вокруг висело густое пылевое облако. В облаке сверкали молнии, на земле под ним со вспышками то тут, то там разряжались щиты, закороченные принесенным бурей статическим зарядом. На равнине кишели фигуры бойцов, сардаукаров и фрименов в длинных одеяниях, словно появившихся из песчаного облака.

Но все это было лишь фоном, Император показывал не на них.

В песчаной пелене проступила какая-то смутная масса, в ней что-то неясно блестело – кристаллы зубов в разверзнувшихся пастях песчаных червей – целая движущаяся стена, и на каждом черве – изготовившиеся к атаке фримены. С шипением несся жуткий клин по равнине, лишь яростно бились в буйном ветре одеяния.

Так наступал Вольный народ, и дворцовые сардаукары оцепенело замерли, впервые за долгую историю потрясенные невероятной атакой, которой не могли даже осмыслить.

Но со спин червей спрыгивали люди, а к лезвиям, что засверкали перед ними в зловещей мгле, сардаукары были привычны. И они бросились в битву. Так на равнине Арракина муж стал против мужа, а тем временем отборные сардаукары втиснули Императора в корабль, закупорили дверь и приготовились умереть возле нее, словно живой щит.