Дюна: Пол

Его святейшество Муад’Диб открыл свои закрома и дал специю и еду всем жаждущим. Он опустошил цистерны и бассейны, и вода струями потекла в подставленные ладони, и люди дивились такому чуду. В течение ближайших месяцев он без труда заполнит все резервуары, так как из бесчисленных походов верные воины Муад’Диба привозили массу трупов, из которых можно было извлечь очень много воды.

Откинув влагонепроницаемую занавеску, на балкон вышла Чани и легонько прикоснулась к возлюбленному. Она все еще не забеременела, и это тревожило Муад’Диба, так как оба страстно хотели наследника. Обоих мучила боль от потери первого сына – Лето, убитого сардаукарами во время их неожиданной атаки буквально за несколько дней до окончательной победы Пола над Императором Шаддамом. Это горе заставляло их сомневаться. Врачи, правда, не находили каких-либо расстройств у Чани, но разве можно анализами и приборами измерить глубину и силу душевной боли?

Но у них все равно будет еще один сын. Они назовут его Лето, но это и накладывало тяжкие обязательства на них обоих, в особенности на Чани.

Они некоторое время стояли молча, вдыхая теплый ночной воздух, насыщенный дымом, гарью фейерверков и благовоний и запахом немытых тел. Внизу было так много людей, что их движение казалось беспорядочным броуновским движением бессмысленно стремящихся куда-то молекул. Полу эта толпа казалась движущейся в бессознательном танце, истолковать который было так же трудно, как и многие его видения.

– Они с такой готовностью любят меня, когда я являю им свое величие, – сказал Пол, обращаясь к Чани. – Не значит ли это, что, когда настанут тяжелые времена, они с такой же готовностью начнут меня ненавидеть?

– Они с такой же быстротой возненавидят любого на твоем месте, мой возлюбленный.

– Но честно ли это по отношению к козлу отпущения?

– Не стоит думать о честности, когда имеешь дело с козлом отпущения, – сказала Чани, указывая на беснующихся внизу фрименов.

Арракин разрастался вширь, повсюду, напирая друг на друга, теснились новые дома. Они строились по проверенным проектам, занимали территорию жаркой пустыни, и главным их достоинством была возможность максимально сохранять влагу. Были дома, горделиво (или, если угодно, глупо) выстроенные в полном противоречии с традициями. Тоскующие по родным планетам архитекторы строили здания, похожие на постройки их потерянной родины. Некоторые кварталы напоминали Полу города Фарриса, большого Хайна, Зебулона и даже Кулата, планет столь бедных, скудных и нищих, что их обитателям Дюна казалась раем и землей обетованной.

Уитмор Бладд продолжал с рвением исполнять обязанности начальника проекта, надзирая за продолжавшимся возведением исполинского нового дворца, планы Бладда становились с каждым месяцем все грандиознее и грандиознее. Законченная часть нового дворца была уже больше, чем сожженная на Кайтэйне резиденция бывшего Императора, а Бладд утверждал, что он только теперь по-настоящему приступил к строительству…

В императорские покои вошел Корба. Пола неприятно удивила та легкость, с какой охрана пропустила его к монарху. Мало того, стражники согнулись в подобострастном ритуальном поклоне перед этим могущественным руководителем Кизарата. У Пола не было никаких причин заподозрить в предательстве бывшего главу федайкинов – его преданность была выше подозрений, как и его рвение, – но Пол не любил, когда к нему врываются так бесцеремонно.

– Корба, я тебя вызывал? – Резкость в голосе Императора заставила Корбу остановиться.

– Если бы ты меня вызвал, то я оказался бы здесь еще скорее, Муад’Диб. – Корба искренне не понял причины раздражения Императора.

– Мы с Чани наслаждаемся уединением. Ты же воспитывался в ситче. Видимо, тебя забыли научить традиционному уважению к другим.

– В таком случае прошу прощения за вторжение. – Корба низко поклонился и торопливо высказал то, что заботило его в настоящий момент: – Прости, что я это говорю, но мне очень не нравится это публичное сборище. Люди отмечают праздник имперского календаря. Пора выбросить на свалку этот реликт Империи.

– Сейчас идет 10 198 год эры Гильдии, Корба. Это летосчисление начинается годом основания Космической Гильдии. Эта дата не имеет никакого отношения ни к старой, ни к моей Империи. Люди празднуют наступление нового года – это совершенно безвредный, но необходимый способ выпуска накопившейся энергии.

– Но мы должны начать новую эру – эру Муад’Диба, – убежденно произнес Корба, а затем высказал то, что, видимо, давно было у него в голове: – Я предлагаю начать летосчисление с того дня, когда ты сверг с трона Шаддама IV и уничтожил Дом Харконненов. Я уже посоветовался по этому поводу с несколькими учеными богословами. Они готовы провести соответствующую подготовку, выполнить нужные вычисления и внести астрономические поправки.

Пол, к большому разочарованию Корбы, ответил решительным отказом.

– Но мы переживаем величайший момент истории. Нам надо обозначить его именно как таковой!