Дюна. В кадре

Ее он очаровал не меньше, отдавая дань тому, как хорошо она с дядей Сашей воспитали меня, расспрашивал обо мне в детстве и требовал фотографии. А я сидела, наблюдала за его серьезными лицом и понимала, что Иэн был тонким психологом и умел расположить к себе людей.

— Это естественно, — усмехнулась Галя. — Он нравится миллионам.

— Есть такое… — за улыбкой я спрятала недовольство.

Иногда твиттер и инстаграм мужа, которые вел его личный ассистент, атаковали поклонницы, не стесняясь в выражениях в мой адрес и в адрес моего таланта, но я старалась абстрагироваться, в соцсети редко заглядывала и понимала, что это оборотная сторона популярности.

“То ли еще будет, когда выйдет фильм…” — скривилась я, готовясь к новым выпадам.

Тем временем наша гид Вероника встала и направилась в туалет, а мамуля тихим голосом продолжила:

— Только с родителями Иэна не очень хорошо вышло…

По инициативе Иэна они приезжали к нам на выходные, чтобы познакомиться с моими родными, и разница менталитетов немного сказалась на общении. Все были напряжены, а Галка в свойственной ей ироничной манере позже назвала этот визит “встречей на Эльбе”.

— Мам, все было хорошо, успокойся…

— Вот зря ты запретила нам привезти сувениры из России. Нехорошо это…

— И слава богу, что запретила! — вступила в разговор Галя. — Не хватало матрешек, самоваров и балалаек.

— Ну можно было бы чайный сервиз привезти от императорского фарфорового завода. Была бы память, — парировала мама, а дядя Саша добавил:

— Джордж определенно не отказался бы от клинка или кортика из златоуста.

— Мам, ну не пьют они чай и сервизы не держат в сервантах. Сервантов у них тоже нет. А с клинком, дядь Саш, тебя бы завернули в аэропорту.

— Злата, ну посмотри, каким дружным фронтом они на нас двинули, — усмехнулась Галя, а я, наблюдая, как Вероника села на свое место, решила перевести беседу в другое русло.

— Большое спасибо вам и агентству за такие увлекательные экскурсии, я обязательно их лично поблагодарю, — я улыбнулась ей, не сомневаясь, что она будет держать язык за зубами, так как подписала документ о неразглашении и очень дорожила своей работой. Не знаю, слышала ли она разговор, но на всякий случай я акцентировала внимание, что не спущу с рук болтливость.

Едва мы вернулись из ресторана, мамуля с дядей Сашей пошли отдыхать после плодотворного экскурсионного дня, мы же с Галкой расположились у бассейна в беседке, попивая вино.

— Ты и правда похудела, — я рассматривала Галю, которая, откинув густые темные пряди за плечи, наслаждалась теплым августовским вечером.

— Душа моя, время пролетело так быстро. Уже скоро домой. А как туда не хочется…

— Мне тоже не хочется, чтобы вы уезжали, — грустно улыбнулась я. — Как ты иногда говоришь, расставанье — маленькая смерть.

Сестра молча кивнула, а я решила сменить тему.

— Как у тебя на личном фронте? А то ты все больше отшучиваешься.

— На личном фронте все прекрасно. Никого нет! — усмехнулась она и, стерев улыбку, добавила: — Да уж. Ирония — это маска беззащитности.

— А что случилось с тем мужчиной… Валерий. Тебе он, вроде бы, понравился…

— Ой. Даже не начинай, — махнула она рукой. — Сорок лет. А ведет себя, как ребенок. Не может принимать элементарных решений. Я ему не мамка. А я еще и подумала — чего это его никто раньше не подобрал. Успокаивала себя. Думала, что он искал особенную. Оказалось нет. Он просто никому не был нужен. Хотя и его подберут.

— Просто он оказался не тот, кто тебе нужен, — я успокоила сестру.

— Да и я тоже не самый простой человек, что уж, — пожала она плечами и добавила: — Ну не везет мне в любви. Зря мы не заехали в Лас-Вегас. Гарантированно сорвала бы джек-пот!

— Да я не против. Ты мою маму уговори, — ответила я и добавила: — Ты лучше английский учи. Сейчас просто так получилось, что Иэн уехал. И Рунна в турне. А так обязательно тебя с кем-нибудь познакомим. Не в последний раз здесь.

— Рунна, это в смысле певица?

— Ну да. Она хорошая знакомая Иэна.

— А больше друзей у Иэна нет? Мужского полу. Неженатого. И такой же степени знаменитости? — она шутливо приподняла бровь.

— Близких… нет… — и я за улыбкой спрятала неприятные воспоминания о Генри. — Учи английский. Я не буду за тобой ходить и переводить. Все-таки языковой барьер мешает.

— Вот надо было учить язык, а я Ковалевской и Склодовской-Кюри себя возомнила, — усмехнулась Галя. — Но когда будешь меня представлять, упомяни, что я не так прекрасна с лица, как ты. И про брюнетку не забудь. Чтобы счастливый кандидат потом не сверканул от меня пятками.

— Глупости не говори! — возмутилась я.

— А я и не говорю! Я уже не в том возрасте, чтобы быстро бегать.

— Порой ты бываешь невыносима… — махнула я рукой.

— Да нет. Против правды не попрешь. Ты всегда была хорошенькой, а как оторвалась от мамы, повзрослела, расцвела, — она склонила голову вбок, присматриваясь.

— Я все та же Злата Дюнина. Только повзрослее.

— Не. Бабу не обманешь. Она сердцем чует. Я же вижу, как на тебя мужики засматриваются. Что-то в тебе изменилось. Не могу подобрать пока определение.