Дюна. В кадре

А она была, что сказать, специфической. Рыба и морепродукты здесь использовались практически во всех видах — сыром, соленом, квашеном, сушеном, мороженом, печеном в золе, за исключением самого обычного — вареного или жареного. Сюда шли такие деликатесы, как вяленый палтус и амасат, печень трески и крабы, а также мясо акулы и яйца морских птиц. Что возмущало часть команды, которые были веганами.

— Какая же я голодная! — произнесла Тэнди Паркс, отпивая из чашки горячий чай с молоком и жиром.

Афроамериканка из Нью-Йорка была антропологом и преподавателем в университете Нью-Йорка.

— Это точно. Холод сжигает все топливо, — кивнула Соён, накладывая себе печень трески. Она была экспертом в области биологии и работала в исследовательской лаборатории в Сеуле.

— Такими темпами от меня останется половина, — пошутил Рой Тилль, рассматривая фаршированные яйца. Он был зоологом и работал в одном из африканских заповедников.

Меня же в кадре и за кадром позиционировали, как лингвиста-филолога — специалиста в области французской, русской и американской культуры, и не упоминали о моих съемках в художественном кино. Собственно, я не возражала. Моя кинокарьера только началась, и пока что похвастать было нечем.

— А как наш самый худой защитник природы? — подмигнул Рой Тилль.

— Да чем же я отличаюсь?! Я такая же голодная, — в шутку возмутилась я, но не обижалась на Роя.

— Тебя откармливать надо! — усмехнулась Тэнди.

— Я вообще боялся, что ее сдует ветром, пока она текст говорила, — подмигнул оператор, а наш ресёчер Хельга, ответственная за поиск материала, добавила:

— Наш юный падаван силен духом!

— Мощь Джедая из Силы Духа проистекает. Да пребудет со мной сила, — подхватила я шутку, делая пафосный вид, и все рассмеялись.

Насчет “юного” они не ошиблись — я была самой молодой в этой экспедиции матерых защитников природы. Я жутко волновалась при первой встрече с командой, и сначала ко мне относились с опаской. Видимо, ждали от меня поведения капризной голливудской звезды, зная, о моем участии в съемках и отношениях со знаменитым голливудским актером. Но я сделала все возможное, чтобы развеять клише, и уже через неделю стала частью дружного коллектива.

Однако здесь были свои "но". Многие ко мне относились, как к маленькому ребенку, чрезмерно опекая. Подобная забота была понятна — я была самым юным и неопытным участнком экспедиции. Но это напрягало.

С другой стороны — иногда я чувствовала какое-то странное отношение к себе от некоторых участников съемочной группы, но списала эту аномалию на то, что мне так и не удалось убедить их в своей нормальности.

— Что у нас завтра? — поинтересовалась Соён.

— Завтра у нас вертолетная съемка. Будем снимать залив Диско и его ледники. С собой берем Злату и Тэнди, — ответил наш режиссер, цепляя вилкой кусок жирной маринованной сельди.

— Мы тоже хотим! — возмутилась Соён.

— Несправедливость! — подхватил Рой.

— Вы их разве не насмотрелись в Каанааке? — усмехнулся оператор, и Соён улыбнулась.

— Интересный городок.

— А мне так собак жалко… — вздохнула я, вспоминая умные глаза хаски в упряжках.

— Хаски там больше, чем местного населения, — кивнула Тэнди и была права.

Небольшой городок с населением в 640 человек, считающий себя центром Северной Гренландии, был уникальным в своей самобытности. Образ жизни и адаптация к суровым условиям, несомнено, отражалась на менталитете этого небольшого сообщества.

— Ребята, вертолет не резиновый, — ответил оператор.

— Успокойтесь. У нас еще впереди Кулусук и ледники Исландии. На всех хватит, — кивнула ресечер, как внезапно зазвонил мой телефон, и на экране отобразилось “Иэн”.

Я извинилась перед обедающими и направилась в холл, чтобы ответить на звонок. Все знали, кто мой муж, но я предпочитала не распространяться на эту тему и никогда не заводила разговоры об Иэне, когда речь заходила о бойфрендах и семьях.

В самом начале нашей миссии я ловила взгляды своих коллег и откровенно стеснялась. Мне казалось, что со стороны упоминание о Сомерсе будет смотреться так, будто я кичусь своим замужеством со знаменитостью.

Я включила видеосвязь и, пусть интернет немного тормозил и картинка зависала, была рада увидеть мужа. Он сидел в гримерке в одной футболке и джинсах, в отличие от меня, упакованной в свитер и теплые штаны, и выглядел уставшим, но довольным.

— Как поживают ледники Гренландии? — улыбнулся Иэн, пока я поднималась к себе в номер. Вернее, нас поселили вместе с Тенди.

— М-м-м. Ты даже не представляешь, как тут красиво… — я бросила взгляд в окно, где в темноте высились и поблескивали заснеженные бугры ледников.

— Ну почему же не представляю, — усмехнулся Иэн. — Ты периодически высылаешь фотоотчеты. Реально красиво.

— Жалко эту красоту. Сохранить бы… Мы только прилетели из Каанаака, на севере Гренландии. Повышение температуры два месяца назад привело к тому, что ледники потеряли восемь миллиардов тонн льда за неделю, что в два раза больше, чем они теряют за все лето.

— Хреново… — поддержал Иэн беседу, а я решила не сильно загружать мужа проблемами экологии и добавила: