Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Эмоции смешались одним сгустком — здесь была и любовь, и желание обнять Генри — ведь я так по нему соскучилась, и странное волнение от неопределенности, и благодарность за то, что он доверил мне стать свидетелем интересного разговора.

Подойдя к Генри вплотную, я опустила голову на его грудь и с наслаждением вдохнула его запах, перемешавшийся с ароматом дорогого парфюма и сигар.

Он не возражал — он продолжал молча стоять, позволяя насытиться им. Чувствуя лбом его упругую грудь я вздохнула — рядом с ним время превращалось в тягучую реку.

— Я соскучилась, — тихо проговорила я.

— Я тоже, — услышала я в ответ и, улыбнувшись, вскинула на него взгляд.

Казалось бы, все шло размеренно, как и должно было быть — запланированная встреча двух любовников, которые давно не были вместе. Но сердце продолжало выбивать неровный ритм.

— Как твоя рука? — тихо поинтересовался он, поправляя мои волосы.

— Все нормально, — быстро ответила я, давая понять, что суета вокруг моего падения была чрезмерной. — Спасибо, что дал послушать разговор, — сменила я тему.

Генри едва заметно кивнул, подтверждая мысль о том, что своим поступком я показала не только лояльность королю, но и зрелость. Будучи шахматной фигурой на доске серого кардинала, я в тот момент думала не о себе, а о успехе партии, которую мог спутать нестабильный Клаус.

— Нам нужно поговорить, — внезапно произнес он, и я нервно улыбнулась. Резче, чем следовало.

Генри кивнул.

— Я вижу, что ты нервничаешь.

— Меня не оставляет ощущение, что я передвигаюсь по шахматной доске с завязанными глазами и, едва разгадав одну интригу, прыгаю в следующую.

Генри улыбнулся.

— Мне нравится твоя проницательность, — произнес он и внезапно добавил: — Тем больше я убеждаюсь, что этот разговор необходим.

Сердце забилось учащенней, а моя Дюна заюлила еще хаотичнее.

— Ты решил разыграть очередную шахматную партию и предлагаешь мне стать ее частью? — я внимательно изучала спокойное лицо напротив.

— Нет, никаких игр, — ответил Генри и добавил: — Сейчас я тебе расскажу, что будет происходить в ближайшие полгода в твоей жизни.

Я кивнула и, от волнения незаметно нащупав холодными пальцами платье, сжала мягкую ткань.

— Завтра Уильям попытается с тобой встретиться, но получит отказ.

— Да, получит, — уверенно кивнула я, не понимая куда клонит Генри.

— Он уедет, но скоро вернется.

— Почему ты уверен, что он вернется? — нахмурилась я.

— Я его хорошо знаю, — ответил Генри, и у меня не было оснований не доверять моему серому кардиналу, который умел просчитывать людей и ситуации на много шагов вперед.

— В любом случае, его возвращение ничего не изменит, — в моем тоне чувствовалась жесткая уверенность.

— Знаю. Он уедет ни с чем, — спокойным голосом ответил он и продолжил: — Но Уильям не успокоится. Ты его зацепила. Во-первых, он парень настойчивый и упорный. Во-вторых, не привык к отказам. Статус кронпринца открывает двери любых спален. Твоё безразличие будет подогревать его интерес.

— Только не говори, что мне нужно согласиться на встречу с ним, чтобы он от меня отстал.

— Это не поможет, — улыбнулся он и продолжил: — Он будет приезжать в Бельгию, забрасывать тебя подарками и признаниями. — Я хотела его перебить, но Генри остановил меня взглядом. — Да, я знаю, это ничего не изменит.

— Зачем ты все это мне рассказываешь, если знаешь мою реакцию? — я непонимающе изучала спокойное лицо Генри, все сильнее чувствуя хаотичный ритм сердца. — Уильям опасен? Он может привлечь ненужное внимание? Шантажировать меня прошлым? Мне лучше уехать? — я насторожилась. Вспомнилась история князя Монако и его жены. Поговаривали, что он вынудил ее на брак. И способы были не самые благородные.

— Он настойчив, но не опасен. К тому же, я подчистил твоё прошлое.

— Тогда мне не о чем волноваться… — я хотела облегченно выдохнуть, но сердце по непонятным причинам продолжало выстукивать неровный ритм.

Генри же продолжал.

— К зиме подключится Улаф.

— Зачем? — в моем голосе звучали непонимание и тревога.

— Предложит переехать.

— Зачем?

— После того, как он попытается свести Уильяма с кем-нибудь другим, и у него это не получится, он предложит тебе брак со своим внуком.

— Улафу-то я зачем? — удивилась я. — Наоборот, он должен быть против меня и может вразумить своего внука. Есть много других претенденток. И побогаче, и познатнее.

— Права. Но здесь сработало несколько факторов. Один из них — ты крепко держишь Уильяма на эмоциональном поводке, — спокойным голосом ответил Генри, используя мое же выражение, а я вспомнила слова Розамунды.

— Роми сказала, что Уильям поставил условие деду, что женится только на женщине, которую полюбит. Никаких договорных браков…

Генри кивнул, но я покачала головой.

— Почему ты уверен, что я держу Уильяма на поводке? Всего лишь взыгравшее от отказа самолюбие. Почему ты уверен, что Улаф предложит мне брак с внуком, а, напротив, не постарается оградить своего внука от меня?

— Мне было достаточно небольшого беседы с Уильямом и Улафом по окончании праздника, чтобы сделать правильные выводы. Я не ошибся в своих расчетах.