Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Весь коллектив догадывался, что я состою с кем-то в отношениях, но тактично не задавал лишних вопросов — еще одна черта швейцарцев, которая не могла не радовать. Как и то, что никто не связывал мое имя с Иэном Сомерсом и Генри, с которым тот водил дружбу в прошлом. Впрочем, последний факт объяснялся еще и с тем, что вся информация, касающаяся меня и короля, попросту исчезла из Интернета, что, несомненно, затрудняло поиск интересующимся моей персоной или персоной короля.

Уже выезжая на набережную, я рассматривала прохожих, совершавших променад вдоль озера, и на ум пришел наш разговор со Стефаном. Я вспомнила сравнения с Пьером Безуховым, мою шкалу ценностей, которую я, наконец, для себя определила, и внезапно поняла, что в этом разговоре с коллегами стало для меня странным. Я сама. Вернее, мое отношение к Генри. Осознав, что именно меня привлекает в мужчинах, что именно я ставлю на первое место, я автоматически, сама к тому не стремясь, поменяла отношение и к королю. Мне стала интересна его личность. И если после разговора с младшим Паттеком я поняла поступки Генри, оценила их логичность, то сегодня, слыша новости о короле, я хотела применить свою шкалу ценностей. Понять, насколько мы с Генри совпадаем.

Вспомнив о рождественском интервью, которым так восхищались мои коллеги, я собралась было найти его в ютьюбе, но в последний момент передумала.

Внезапно я поняла, что, спустя время после нашей последней встречи, я хочу увидеть Генри вживую, а не на экране гаджета под прицелом камер. Увидеть его настоящего и теперешнего. Посмотреть на него другими глазами. Под другим углом. С другими установками. С четким осознанием своей шкалы ценностей. Я хотела чистого восприятия.

Находясь в таких размышлениях, я не заметила, как приехала домой, и лишь строгий взгляд моей экономки и ароматы раклета и рубленой телятины по-цюрихски, доносившиеся с кухни, вернули меня на поверхность реальности.

— Вы сегодня задержались… Сейчас ужин накрою… — пробурчала мадам Легран, забирая у меня сумку.

— Готовлю доклад, засиделась на работе… — я сделала виноватое лицо и не успела пройти в зал, как послышался грохот в районе кухни.

Мадам Легран метнула недовольный взгляд в сторону шума, но никак не отреагировала — у них с Китти уже давно шла своя притирка характеров.

— Интересно, что на этот раз? — усмехнулась я.

— Залезла в подсобку… Никак не могу ее оттуда вытащить.

— У нее там диснейленд, — усмехнулась я и, пройдя в зал, увидела на высокой каминной полке подарочную черную коробку из кожи.

— Час тому назад передали… Я ее убрала подальше от кошки, — поторопилась объяснить экономка, поймав удивление на моем лице.

— От кого привезли…?

Неопределенно пожав плечами, мадам Легран проследовала на кухню, и мне казалось, она знала ответ, но предпочла промолчать.

“Надеюсь, это не Стефан…” — недовольно скривилась я и, поставив коробку на отполированный стол, начала искать, как ее открыть. Как оказалось, ларчик открывался просто, а в нем обнаружился белый кожаный футляр и небольшой конверт. Едва я увидела строгий рисунок герба на дорогой бумаге, уже не было сомнений, что коробку мне прислал Генри.

— Интересно, что там… — с любопытством произнесла я, сжимая конверт, и вновь поймала себя на мысли, что заинтригована. Я не отторгала Генри и его подарки ни подсознательно, ни осознанно.

Не успела я решить, что открыть первым — письмо или футляр, как внезапно на столе появилась моя Китти. Сливаясь с черной поверхностью, она осторожно приблизилась и, понюхав коробку, посмотела нам меня. Я улыбнулась — на ее мордашке отражалось не меньшее любопытство, чем на моем лице.

— Ну что, давай посмотрим, что там… — кивнула я и, аккуратно открыв белый футляр, замерла.

В коробке лежала шахматная фигура. Королева. Насколько хватало моих ювелирных знаний, она была сделана из белого золота и инкрустирована бриллиантами, сапфирами и белым жемчугом.

Я никогда не была падка на драгоценности, будь то вещи или украшения. Всегда считала это излишеством и даже китчем, но произведение искусства, которое я сейчас держала в руках притягивало своим изяществом и утонченностью.

“Интересно было бы посмотреть на всю коллекцию таких шахмат…” — пронеслась мысль, и я с любопытством посмотрела на конверт, который с осторожностью обнюхивала моя Китти.

Поставив фигурку на стол, я достала плотный лист бумаги с водяными знаками и таким же гербом и обнаружила там текст, выведенный перьевой ручкой.

“Жизнь — как шахматы. Учись делать правильные ходы. Твой ход, королева”.

Перечитывая письмо снова и снова, я пыталась понять свое отношение к подарку Генри и его посланию. Несмотря на весь драгоценный антураж, в них не чувствовалось пафоса. Скорее, Генри готовил меня к новому статусу. Настраивал на новый виток жизни. Теперь уже с ним.

От размышлений меня отвлек стук, и я перевела взгляд на стол. Китти, обхватив шахматную фигуру лапами, повалилась на бок и теперь поочередно терлась об неё щеками, чтобы заявить права собственности, и пыталась отгрызть корону.