Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

И взгляд серых глаз, и легкая улыбка, застывшая на губах, и стать этого человека излучали спокойствие и уверенность. Однако, я не могла не заметить, что под глазами пролегли круги от недосыпа, а на высоком лбу, между бровей, иногда проскальзывала небольшая тень.

— Итак, начнем, — заговорил король, а я, вновь прислушавшись к своим ощущениям, отметила, что мне приятен этот ровный баритон.

Он скользнул взглядом по залу, и от моего внимания не ушел тот факт, что, в отличие от других делегатов, у него не было с собой “шпаргалок” записей — будь то аккуратный лист бумаги с тиснением, как у королевы Дании, или смарт, как у эко-активистки Риты Гутенберг из Нидерландов.

— Знаете, сегодняшнее положение в мире мне напоминает сценарий апокалипсиса из “Армагеддона”, - стартовал он, и я удивленно приподняла бровь. Одобрительно-удивленно. Начало его речи сильно отличалась от всего того, что я слышала на конференции здесь и в Ле-Бурже. — Мы в такой же ситуации, не находите?

По залу пробежалась волна, словно шелест листьев, и так как мы с группой коллег сидели не по центру, а в стороне, я отметила на лицах многих глав государств эмоции. Настоящие. Кто-то согласно кивнул, кто-то скептически задумался, а кто-то грустно улыбнулся. Я же обратила внимание, что и здесь выразилась любовь Генри к кинематографу. Одно было ясно наверняка — никто не остался равнодушным к этому неожиданному неофициальному вступлению. Генри же тем временем продолжил:

— Но неприятный факт заключается в том, что мы не просто являемся зрителями экшена, мы живем в этой реальности.

По залу вновь пробежала волна одобрения, а я вновь задумалась. Возможно, делая отсылки к кинематографу, он хотел в том числе проверить мою готовность к отношениям после Голливуда, и я поймала себя на мысли, что не возвращаюсь к прошлому в Калифорнии. Я была готова идти дальше.

Если упоминание кинематографа касалась, ко всему прочему, и меня, то Генри таким началом убил двух зайцев. Вывел на эмоции уставших от длительных разговоров гостей и дал мне возможность прозондировать саму себя.

Я не отводила от Генри внимательного взгляда, собственно, как и весь зал, но он не смотрел в мою сторону, и было понятно, почему. Ему не нужно было смотреть на мою реакцию. Он будто говорил мне — смотри внутрь себя.

“Тонкая игра, Ваше Величество. Тонкая”, - задумчиво улыбнулась я.

— А теперь немного цифр, — продолжил он и в его голосе прозвучали жесткие нотки. — Для развивающихся стран перейти на зеленую энергию архисложно. Они нуждаются в финансовой поддержке. Правительство нашей страны намерено увеличить объем инвестиций, добавив в общее финансирование еще один миллиард для выполнения обязательств в этом направлении, — я внимательно слушала его речь и сейчас видела в нем не политика, а финасиста, который не просто говорил, а предлагал реальное решение проблемы.

— Несмотря на то, что это переговоры между правительствами, на мой взгляд, корпорации-гиганты тоже должны участвовать в конференциях, чтобы взаимодействовать с теми, кто принимает решение. Именно они являются разработчиками в области энергетики и электроники. Для них это возможность ускорения необходимого нам всем переходу к энергетике 4.0.

“Вместо тысячи слов”, - тихо проговорила я и поймала себя на мысли, что улыбаюсь. Моя шкала оценки того, что я в первую очередь уважаю в мужчине, сработала. Развитие. Действие. Поставленные цели. Однако, я не знала точно, будет ли между нами контакт.

Я внимательно изучала человека, стоявшего на трибуне, пытаясь ответить на свой вопрос, но знала, что так я ничего не пойму. Необходимо взаимодействие другого порядка.

Необходим зрительный контакт. Рукопожатие. Разговор. Там, на сцене, он все равно был государственным человеком, а не Генри, которого я хотела узнать.

В зале послышались аплодисменты, Генри проследовал на свое место, а из динамиков вновь заговорил безликий голос:

— Сегодня вы услышали послания, которые призывают к действию. На этом климатическая конференция в Копенгагене считается открытой.

Свет в зале стал ярче, на плоских экранах, установленных по всему залу, появились коллажи из нашей документалки, а гости начали вставать. На этом церемония открытия была завершена.

— Ну что, церемония прошла успешно, — улыбнулась фрау Ройснер, пока наша группа собиралась на выход.

— Согласна, — кивнула одна из коллег, представлявшая направление ЮНЕСКО.

Однако, это не означало, что все сейчас разъедутся по отелям. Уже имея опыт в работы в Ле-Бурже, я знала, что в первые дни подобный форум делится на два этапа. Первый — это официальная часть. Второй — работа в павильонах. Там встречались журналисты, НКО, представители бизнеса и политики, чтобы обсудить климатическую повестку.

Мы большой компанией направились из зала, и, как только очутились в кулуарах, моя мысль подтвердилась.

Никто не расходился, а наша ООН-овская группа разрасталась. Все продолжали работу, только уже в неофициальной обстановке, которую я мысленно назвала “афтепати”.

К нам подошли делегаты из Индии и включились в разговор.