Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Бортпроводница боялась сделать лишнее движение, а человек, сопровождавший меня из отеля, был настолько впечатляюще молчалив, что я его побаивалась. Чувствовалось, что он был не просто профессионалом, а военным.

Вся эта официальная обстановка была настолько некомфортной, что к концу полета я, сидя натянутой струной, уже не чувствовала спины.

“Спокойствие, Дюнина. Рубикон перейден… Трансформация завершена…” — успокоила я себя, однако, едва шасси самолета коснулось бельгийской земли, и приветливая бортпроводница пригласила меня к выходу, стало понятно, что всё только начиналось.

У трапа меня ждали черный автомобиль и мужчина средних лет с военной выправкой.

— Добрый вечер, мисс Дюнина, — поздоровался он, и по голосу я узнала в нем Мориса Роденбаха.

— Добрый вечер господин Роденбах, — улыбнулась я, и на этом беседа завершилась.

Меня молча пригласили в автомобиль, мы молча выехали из аэропорта, так же молча начали набирать скорость на трассе, и, казалось, в тишине салона был слышен стук моего сердца.

Заранее зная о своем вылете в Брюссель, я немного изучила информацию о королевской семье, но сейчас понятия не имела, куда мы направляемся, где меня поселят, насколько долго продлится мое пребывание в Брюсселе и когда появится Генри. В голове смерчем кружил миллион вопросов, но я бросала взгляд на коротко стриженный затылок начальника службы безопасности, сидевшего впереди, и не торопилась их озвучивать.

Чтобы отвлечься от мыслей, я переключилась на проносящийся мимо пейзаж вечернего Брюсселя, но и здесь все было неоднозначно. Город, как таковой, я не видела — казалось, автобану не было конца и края, и мне оставалось лишь наблюдать за зеленой растительностью в отблеске фонарей и мелькавшими изредка частными домами по краям трассы. Я знала, что место проживания бельгийских монархов находится в пригороде Брюсселя, была уверена, что меня не поселят в королевском дворце, но виделось логичным, что Генри будет меня принимать как раз у себя в резиденции. Мне как-то не верилось, что король будет ютиться по отелям или частным апартаментам.

Между тем мы начали сбавлять скорость, и по левую сторону показался длинный кирпичный забор с натянутыми по верху металлическими прутьями и странными сооружениями. Мы продвигались все дальше вперед, забор все не заканчивался, и мне даже стало не по себе.

“Надеюсь, мне не сюда…” — наблюдая за колючим ограждением, пробормотала я, а кирпичная стена внезапно сменилась металлической оградой. Правда, и она не прояснила ситуации — густая растительность не давала обзора. Я понятия не имела, что скрывает это ограждение, одно было несомненно — забор охватывал огромную территорию размером с небольшой город.

“Дюнина, не дергайся… куда-нибудь да прибудем…” — выдохнула я, а тем временем мы проехали мимо позолоченных ворот с каменными изваяниями львов и королевским гербом.

“Интрига нарастает…” — нервно усмехнулась я, но понимала, что ирония была в данном случае защитной реакцией.

Мы ехали все дальше по периметру нескончаемого забора с колючим ограждением, но, наконец, наш автомобиль вильнул в сторону и спустя несколько минут остановился перед воротами. Они были намного скромнее королевских и напоминали въезд в обычный частный дом.

Однако, едва мы заехали на территорию, я поняла, что рано сделала выводы о скромности. Пока мы продвигались вглубь, я насчитала как минимум три здания, и стало понятно, что мы въехали на территорию королевского поместья. Наконец автомобиль аккуратно припарковался у двухэтажной виллы из кирпича, и я осмотрелась. Несмотря на строгость линий и простоту архитектуры, без сомнения, это была старинная постройка возрастом не менее двух веков, собственно, как и другие строения.

Господин Роденбах по-прежнему молча вышел из машины и открыл передо мной дверь. Я же бросала на него взгляд и не могла понять, то ли его молчание было вызвано правилами этикета, то ли он испытывал мое терпение. Ждал, когда я первой заговорю.

“Пожалуй, я не буду задавать вопросов. Когда придет время, обо всем узнаю”, - решила я и молча последовала за ним в дом.

С первой секунды как я переступила порог виллы, стало понятно, что это гостевой дом. Чувствовалось, что в нем никто не жил, и от него веяло каким-то духом старинного отеля, где я была единственным постояльцем. Здесь был и большой камин каменной кладки, и резная мебель темно-красного дерева, и обивка из дорогого шелка, а одну из стен просторного зала полностью закрывал гобелен. Этот штрих меня не удивил — Брюссель являлся родиной шпалер и всегда ими славился. Чтобы избавиться от волнения, я бросила взгляд на рисунок с изображением сада и диковинных животных.

— Настоящий фламандский гобелен старинных мастеров… — тихо проговорила я и, повернувшись к начальнику службы безопасности, наткнулась на внимательный взгляд.

Он не ответил на мои слова, однако сам заговорил.