Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

— Вы правы. У нас много фотографий. Их просмотр займет не один час. В следующий ваш визит непременно отберу самые интересные и покажу вам, — улыбнулась она, а ей на помощь пришла ее сестра Мария, меняя тему разговора.

— Расскажите о своей работе в Женеве. В каких благотворительных акциях вы участвовали? — поинтересовалась она, тоже являясь сотрудником королевского благотворительного фонда.

— В первую очередь экологическое и образовательное направление. Много средств пошло на восстановление африканских заповедников…

Поднялась тема Конго, такая болезненная для Бельгии, а тем временем подали домашний гуляш, а с ним продолжились расспросы о моей жизни в Питере, об учебе и работе в ООН.

Я улыбалась, отвечала на вопросы, и со стороны наш обед казался спокойным времяпровождением в кругу дружной семьи. Возможно, так оно и было бы, но без меня. Я не верила в эту безмятежность и чувствовала, что сегодня родственники Генри лишь играли в дружный воскресный обед. Мое появление, определенно, никому не нравилось, и, рассматривая каждого члена семьи, я понимала, что у меня здесь нет союзников, и их сдерживает только присутствие Генри.

Тем временем обед подошел к своему логическому завершению, и хозяйка распорядилась подать кофе в оранжерею.

Мы встали из-за стола, а Генри подозвал графа Анберга, который за обедом никак себя не проявлял, и что-то тихо проговорил ему по-нидерландски.

Насколько я поняла, Артур ответил ему “да, конечно” и пошел в сторону лестницы, а Генри посмотрел на меня.

— Мне нужно поговорить с Артуром. Не скучай.

— Не буду, — улыбнулась я, но понимала, что с уходом Генри начнется неофициальная часть обеда, и почувствовала себя в бассейне с акулами.

Глава 25.

Оранжерея, куда меня пригласили, напоминала роскошный сад, охваченный круглыми стеклянными стенами.

Осматривая огромный прозрачный купол над головой, я улыбнулась — мое сравнение с аквариумом, полным акул, было верным.

Наблюдая, как дамы рассаживаются на удобных диванах, я иногда ловила их взгляды друг на друга, будто они к чему-то готовились. Собтвенно, это не являлось секретом — они готовились к атаке.

“Интересно, зачем она ему…” — читалось во взгляде Вайоны.

“Понятия не имею. Уж точно не из-за происхождения…” — отвечала ее сестра.

“Не скучай”, - вспомнилось напутствие Генри, и я улыбнулась, отмечая и его шутку, и его чувство юмора. Он знал, что сейчас мне предстоит заплыв со светскими хищницами.

“Скучать мне точно не придется…” — пронеслась мысль, и я вновь посмотрела на женское царство, сплотившееся в едином порыве меня уничтожить. Я понимала, что сейчас они попытаются вывести меня на эмоции. Сделать так, чтобы я сама отказалась от Генри. Оставалось понять, какие темы они будут затрагивать.

Осуждала ли я их, считала ли своими врагами? Нет. Я понимала их эмоции. Они считали меня чужачкой, недостойной звания быть даже девушкой Генри. Не говоря уже о чем-то большем.

Подали кофе в элегантном серебряном кофейнике под старину, и одна из горничных начала разливать дымящийся напиток по тонким фарфоровым чашкам с позолотой. Внезапно со стороны парка послышался шум, а следом ворвались две афганские борзые и помчались к Элеонор. Их ухоженная шерсть развевалась волнами в разные стороны и так переливалась шелком, что впору было снимать рекламный ролик шампуня для собак.

Подбежав к хозяйке, они сели рядом, а Элеонор, ласково поглаживая их холки, проговорила по-французски “мои красавицы”. Все присутствующие заулыбались, а мне вспомнился разговор с Эммой и ее слова о том, что мама Генри была собачницей и не очень любила котов, тем более черных.

Третья “афганка” шла позади вместе с горничной и оказалось более любопытной. Она приблизилась ко мне и, флегматично обнюхав мою коленку, утробно гавкнула и пошла к своей хозяйке.

Мне было неведомо, что этот собачий ритуал означает, но присутствующие никак не отреагировали или скрыли свою реакцию, а тот факт, что животное осталось спокойным при виде нового человека, я посчитала хорошим знаком.

— Не пугайтесь Патрика, — улыбнулась Элеонор, подзывая пепельного красавца. — Таким образом он с вами познакомился.

— Чувствуется благородство, — улыбнулась я.

— У афганских борзых высокая холка, и им даже проблематично нагибаться, — кивнула королева-мать, поглаживая Патрика.

— У вас дома, в России, есть животные? — между тем обратилась ко мне Мария, и я не могла не отметить “дома в России”.

— Нет… — ответила я и, понимая, что шила в мешке не утаить, добавила: — Но я привезла с собой кошку. Китти.

— Как мило, — улыбнулась Элеонор, переводя взгляд в мою сторону, и у меня не было и тени сомнения о том, что она знала об этом факте.

— Кажется, так звали кошку Алисы Льюиса Кэрролла, — вступила в разговор Луиза. — Она ещё обозначила кошку Королевой.

— Вы правы. Мне показалось, она на нее похожа.

— Такая же черная? — приподняла бровь Вайона, определенно ведя к этому разговор.

— Да. Такая же черная, — улыбнулась я и не могла не отметить, как на лицах присутствующих отобразилась эмоция “приехала в наше королевство с черной кошкой. Жди беды…”