Дюна

— Мне кажется, в первую очередь нам следует знать, может ли Сафир что-нибудь добавить к своему сообщению о Вольном народе, — сказал Герцог. — Сафир?

Хават глянул вверх:

— После доклада мне пришлось заниматься в основном кое-какими экономическими проблемами. Сир, но я могу сказать, что все больше и больше вижу теперь во фрименах союзников, которых нам так не хватает. Они пока выжидают, чтобы понять, можно ли нам доверять, но против нас они ничего не таят за пазухой. От них мы получили подарки — сделанные в стойбищах. Конденскостюмы… карты некоторых участков вокруг укреплений, которые оставили Харконнены… — Он глянул на стол. — Полученные от них разведывательные данные оказались абсолютно достоверными и помогли нам во взаимоотношениях с судьей перемены. Прислали и еще кое-какие безделицы: драгоценности для леди Джессики, специю, бальзам, сладости, лекарства. Мои люди сейчас обрабатывают подарки. Пока никаких фокусов не обнаружено.

— Тебе нравятся эти люди, Сафир? — спросил человек у дальней части стола.

Хават повернулся лицом к спросившему:

— Дункан Айдахо утверждает, что ими можно восхищаться.

Пол перевел взгляд на отца, потом на Хавата и отважился спросить:

— Нет ли новой информации о полной численности Вольного народа?

Хават глянул на Пола:

— По пищевым отбросам и прочим свидетельствам Айдахо заключил, что пещерный комплекс, в котором он побывал, укрывает до десяти тысяч человек. Их предводитель сказал, что правит стойбищем в две тысячи очагов. Есть причины предполагать, что таких сообществ у них много. Похоже, все подчиняются человеку по имени Лайет.

— Это что-то новое.

— Здесь я пока могу ошибаться, сир. Кое-что указывает, что этот Лайет может оказаться и туземным божеством.

Другой человек, сидевший поодаль, тоже прочистил горло и спросил:

— Они точно имеют дела с контрабандистами?

— Караван контрабандистов с весомым грузом специи выступил из стойбища в присутствии Айдахо. У них были вьючные животные, в караване говорили, что им предстоит восемнадцатидневное путешествие.

— Мне кажется, — сказал герцог, — что контрабандисты удвоили свою активность во время смуты. Это следует тщательно обдумать. Не следует придавать большого значения фрегатам, без лицензии взлетающим с нашей планеты в космос, — это происходит повсюду. Но когда они полностью избегают нашего наблюдения, — это нехорошо.

— У вас уже есть свои соображения, сир? — спросил Хават.

Герцог поглядел на Холлека:

— Гарни, я хочу, чтобы ты возглавил делегацию, посольство, если хочешь, к этим романтикам от бизнеса. Сообщи им, что, пока они будут платить мне герцогскую долю, я буду смотреть сквозь пальцы на их операции. По оценке Хавата, подкупы и боевики, обеспечивающие их деятельность, пока обходились им раза в четыре дороже.

— Что если об этом проведает император? — спросил Холлек. — Он весьма ревниво относится к своим выгодам от КАНИКТ, милорд.

Лето улыбнулся:

— Всю герцогскую долю мы открыто поместим в банк на имя Шаддама IV и законно вычтем ее из затрат на вспомогательные войска. И пусть Харконнены оспорят это! Заодно мы разорим и горсточку местных жителей, жиревших под рукой Харконненов. Никаких взяток отныне!

Ухмылка искривила лицо Холлека:

— Ах-х, милорд, превосходный удар ниже пояса! Хотелось бы видеть лицо барона, когда он узнает об этом.

Герцог обернулся к Хавату:

— Сафир, ты скупил все счетные книги, которые тебе предлагали?

— Да, милорд. Сейчас их изучают в мельчайших подробностях. Я проглядел их и могу выдать результаты в первом приближении.

— Слушаю.

— За каждые триста тридцать стандартных дней Харконнены выручали отсюда десять миллиардов солари.

Глухой вздох обежал стол. Даже младшие помощники, уже начинавшие скучать, выпрямились и обменялись удивленными взглядами.

Холлек пробормотал: «И будут они впитывать от изобилия морей и от сокровищ, укрытых в песке».

— Джентльмены, вам теперь ясно, — сказал Лето, — что не следует наивно предполагать, будто Харконнены спокойно упаковались и отбыли отсюда просто потому, что так приказал император.

Выражая согласие, все закивали головами и забормотали.

— Все вокруг придется завоевывать острием меча, — сказал Лето. Он обернулся к Хавату. — Хорошо бы услышать про оборудование. Сколько песчаных краулеров, уборочных машин, передвижных фабрик и вспомогательного оборудования они оставили нам?

— Полностью все количество, положенное по императорскому инвентаризационному списку, оглашенному судьей перемены, милорд, — ответил Хават. По взмаху руки помощник передал ему папку с бумагами, открытую в нужном месте. — Не упомянуто судьей было лишь то, что в рабочем состоянии находится менее половины краулеров, что лишь треть из них имеет крылатые носители для доставки к месторождениям специи в пески… и что все, оставленное нам Харконненами, вот-вот развалится на части. Хорошо, если нам удастся привести в действие хотя бы половину оборудования и если за шесть месяцев хотя бы четверть его останется в рабочем состоянии.

— Другого мы и не ожидали, — сказал Лето. — Итак, сколько именно единиц основного оборудования?

Хават заглянул в папку: