Дюнас и его записки. Захудалый городок

И они принялись отдыхать. Генерал, в шутку или всерьез, возмущался рекой, которая течет не там, где надо, а где попало. Лизетта рассказала всем о своих дурных сновидениях, увиденных в прошлую ночь, сожалела о дорогой ей «книге предсказаний» и любимом зонтике, которые утонули или одиноко плывут сейчас где-то вдалеке по течению реки неизвестно куда. Капитан объяснял генералу что-то об узком горлышке реки, перечислял преимущества пароходов перед парусниками, рассказывал о секретах приготовления ухи из щуки.

Генерал внимательно слушал, кивал головой, а потом серьезным тоном спросил у капитана:

– Скажи-ка, мне, голубчик, что знаешь ты о пропавшем в этих краях лейтенанте Нильсе?

– Странное это дело, господин генерал. Жил себе градоначальник, не тужил, славно служил, все его уважали, большим умником считали, а потом раз – и нет его, – загадочно ответил капитан.

Генерал нахмурился и обратился к нему еще раз:

– Ну, это-то мне известно. А что об этом говорят в городке, где он жил, не тужил, а потом раз – и нет его? Куда, говорят, он делся-то?

– Разное болтают, – неохотно ответил капитан.

Генерал заворчал:

– Разное болтают – к делу не пришьешь! Что он – кутил? Или, может, много воровал? Наворовал – вот и сбежал? Или что-нибудь нехорошее о ком-нибудь в городе прознал? А потом вдруг – раз, прости господи, и пропал.

В каюте воцарилась тишина. Капитан озадаченно смотрел на генерала, не совсем понимая, чего тот добивается. Виссарион многозначительно посмотрел на собеседника, потом, выждав паузу, громко откашлялся и сменил тему:

– Скажи-ка, братец, чем промышляют тамошние мужики? Золотишко где-нибудь, может, намывают или камешки драгоценные потихоньку в горах копают? А потом непозволительно их куда-нибудь сбывают? Может, заговорщики, бунтовщики да смутьяны в округе есть? Решили, может, бунт устроить, город захватить?

Капитан, отпив глоток, от таких вопросов едва не поперхнулся. Но генерал ждал ответа. Капитан поставил рюмку на стол и неохотно ответил:

– Да что вы, господин генерал! Какие здесь смутьяны и бунтовщики? Тут живут охотники да рыбаки. В этих краях веками только тишь да гладь. А золота и камней драгоценных никогда здесь не было и нет. А градоначальник этот – благородный человек. Не пьет, не кутит и взяток не берет. И воровать здесь нечего! Одни болота и леса. Быть может, что-нибудь узнал, или кому-нибудь он помешал! А может, на время скрылся для какой-то надобности. Дело, в общем, непростое!

Генерал ухмыльнулся, не спеша подправил рукой усы и продолжил разговор:

– Да, одни болота и леса. А в болотах черти водятся! Вот их-то и надо искать. Ежели кто-нибудь мне вздумает перечить, то я этих болотных смутьянов сразу – в кандалы. Навечно в кандалы!

Капитан с опаской глядел на сердитого генерала и кивал головой. А Лизетта, наоборот, смотрела на него с нескрываемой гордостью.

До позднего вечера они сидели, пили коньяк, потом чай с пирожками из дорожной корзинки Лизетты и вели беседу.

Сон какой-то необычный, загадочный сон!

Утром, еле поднявшись с постели, генерал накинул на себя теплый халат, поморщился и глубоко вздохнул. Его мучили сухость во рту, слабость в теле и головная боль. Он не спеша подошел к столу, налил из графина в стакан клюквенного морса и жадно выпил его до дна. Потом, стараясь не вспоминать неудачное приключение прошлого дня, подправил усы, взглянул в иллюминатор, затем на жену, лежавшую в постели с примочкой на голове, и произнес:

– Посмотри-ка, голубушка, благодать-то какая! Река течет бескрайняя, а по берегам деревья вековые! Да и распогодилось вроде бы!

– Распогодилось! А морось? А ветер? – ответила Лизетта.

– Да! – с досадой произнес Виссарион и продолжил: – Ну, значит, распогодится к полудню.

Лизетта махнула рукой, а потом повернулась к мужу:

– Дорогой, мне опять ночью привиделся странный сон!

Генерал в этот момент, снова чувствуя неприятную сухость во рту, наливал из графина очередной стакан клюквенного морса, но ее слова заинтересовали его.

– Сон какой-то необычный, загадочный сон, – почти шепотом продолжала она. – Мне снился ты. Ты сидел в генеральском парадном мундире во главе длинного стола в золотом зале роскошного дворца. За столом справа и слева от тебя сидели важные чиновники и военные начальники. Но удивительно было не это! – Она подозвала генерала к себе и прошептала ему на ухо: – А то, что у всех гостей, и даже у тебя, вместо человеческих голов были рыбьи головы. У тебя была голова огромной щуки! И вот твоя щучья пасть открывалась, показывая всем свои длинные зубы, и хотела то ли что-то сказать, то ли кого-то укусить. Этого я не поняла. А потом я проснулась.

– Типун тебе на язык! Привидится же такое, – недовольно поморщившись, сказал генерал.

– Увы, дорогой! Мой «Сонник», царство ему небесное, вчера утонул, как, впрочем, и мой любимый зонтик. Но в запасе у меня есть «Толковая книга предсказаний и сновидений». Нужно мне ее срочно почитать. Что там о рыбах, и особенно о щуках?

Генерал недовольно поморщился и воскликнул: