Дюжина лазеек

– Мне… нужен… развод! – выпалила она, задыхаясь, и сжала кулаки. – И что-то решать с детьми! И…

Летиция хихикнула и поспешила спрятаться в своем ларце.

Пожалуй, я и впрямь погорячилась. Никаких разговоров о семье и браке в приемной адвоката? Да львиная доля наших дел – разводы, алименты и прочие семейные дела!

Я смерила клиентку взглядом – отчего-то она напоминала загнанную в угол мышь, которая решила броситься на кошку, – и велела:

– Присаживайтесь. Рассказывайте по порядку. Почему вы решили получить развод?

Она сжала бледные губы:

– Мой муж – сектант!

Я поневоле заинтересовалась. Надо сказать, одно время всевозможные секты в Мидгарде кишмя кишели. После их повывели. Часть, чьи верования более-менее укладывались в нормы закона и морали, слегка приструнили. С остальными обошлись жестче. Сокамерникам, знаете ли, проповедовать трудно. Они почему-то не хотят приносить гуру земные блага в обмен на обещание неземных.

– Продолжайте, – попросила я мягко. – У вас есть дети?

– Трое, – созналась она, и ее усталое, без тени косметики, лицо разом смягчилось. Должно быть, в юности она была хороша. Красива той мягкой, трудно уловимой красотой, которая отличает скромные луговые цветы. – Старшей тринадцать…

Почему-то губы ее задрожали. Однако клиентка с собой справилась. Стиснула пальцы и продолжила:

– Мы женаты четырнадцать лет. Когда муж увлекся этими своими идеями, я подумывала развестись. Но… – Она судорожно вздохнула. – Не захотела рушить семью. У нас ведь дети уже были, квартира. Я надеялась, он одумается…

Она обреченно мотнула головой и опустила взгляд.

– Не одумался, – заключила я. – Если не секрет, почему вы решились на развод именно сейчас?

По опыту, семьи чаще всего распадаются либо в первые годы после рождения детей, либо после того, как они выпорхнут из гнезда. Проще говоря, или как только семейная лодка начнет лавировать меж острых камней – пеленок, сосок, безденежья и «голова болит», или когда женщине уже незачем станет терпеть и смиряться.

Она не расплакалась, как я ожидала. Напротив, вскинула голову и ломким от ярости голосом произнесла:

– У моей Вики уже начались месячные. Муж сказал, что она готова к… ритуалу!

– Что за ритуал? – уточнила я хмуро и постучала карандашом по столу. Эта история начинала дурно пахнуть. – Жертвоприношение?

В ее серых глазах плеснул ужас.

– Нет-нет! Но… – Она побелела. – Муж хочет принести на алтарь ее девственность. Чтобы обрести просветление, как он сказал. И еще он сказал, что в ритуале примут участие все высшие жрецы.

Что в переложении на реальность, скорее всего, означало банальную групповуху. С малолетней, м-да.

И я сказала то, что должна была сказать:

– Вы заявили в полицию?

Даже в этом случае, боюсь, делу ход не дадут. Не потому, что сектанты стоят так высоко. Просто доказательств-то у нее нет! А на слово обиженной женщине, которая может банально мстить бывшему супругу, никто не поверит.

– А они смогут нас защитить? – вопросом на вопрос ответила она и прямо встретила мой взгляд. – Если я дам показания…

Я вынужденно покачала головой. Увы и ах, защита свидетелей у нас понятие умозрительное. Ни о какой смене документов, пластической операции, новой профессии и всем прочем, что показывают в фильмах, и речи не идет. Максимум – закрытое судебное заседание и «засекреченные» данные свидетеля. Но это, как показывает практика, хилая защита от по-настоящему разъяренных подсудимых.

Она опустила плечи.

– Будь я одна, я бы… Там ведь много всякого творилось! Но я должна думать о детях, понимаете?

Я понимала. И не могла ее обвинить.

– С разводом проблем не возникнет, – заверила я. – Думаю, судья вполне удовлетворится просьбой рассматривать дело в ваше отсутствие.

– Отлично. – Она сосредоточенно кивнула. – А с… лишением родительских прав? Кажется, это так называется?

– Боюсь, – вздохнула я, – с этим возникнут трудности. Насколько я понимаю, на алименты вы не подавали?

– Мне ничего от него не нужно!

– Семья стояла на учете как нуждающаяся в особом контроле? – поинтересовалась я со слабой надеждой. Ведь могло же нам повезти! – Может, обращались к школьному психологу?

Увы.

– Нет, ничего такого. Дети хорошо учатся, я с ними занимаюсь. Только их… ну, дразнят в школе.

Ожидаемо.

– Он судим? Привлекался за употребление наркотиков? Давно безработный?

Ну хоть что-нибудь! Человека нельзя лишить родительских прав просто так. Нужны причины: систематическое уклонение от воспитания и содержания детей, насильственное преступление в отношении ребенка и прочее в этом духе.

Она снова покачала головой:

– Коля работает сторожем. И его никогда даже за драку не задерживали.

Я вздохнула. Всегда неприятно обманывать надежды клиента, особенно когда ему больше не к кому обратиться.

– Ничего не получится, да? – спросила она упавшим голосом. – Он отберет детей?!

– Глупости! – рассердилась я. – Разумеется, не отберет. Вы ведь ушли от мужа вместе с детьми?

– Не могла же я их там бросить! А детей ему точно не отдадут? – спросила она настороженно. – Он мне угрожал…

Я повторила то, что уже говорила клиенткам сотни раз.