Дивеево. История места и святынь. Наставления святых. Современная жизнь

Действительно, управляющий местного помещика, графа А. А. Закревского (бывшего в разное время генерал-губернатором Москвы, Финляндии и даже министром внутренних дел Российской империи), по каким-то причинам – возможно, из зависти – оговорил сестер Казанской общины. Когда граф посетил свои имения в окрестностях Дивеева, управляющий доложил своему барину, что общинка якобы является сборищем развратных беглых крестьянок самого непристойного поведения. Граф Закревский поверил ему и потребовал привести к нему старицу Ксению Михайловну Кочеулову и публично, при всех грубо оскорбил ее. Приехав в Москву, граф поднял большой шум, выразил свое негодование тем, что поблизости от Саровской пустыни якобы находится «гнездо разврата», и распорядился начать расследование о том, что из себя представляет Дивеевская община. Следствие производилось и светское, и духовное. Разумеется, оба они окончились полным оправданием сестер и официальным признанием общины при Казанской церкви новоустрояющейся во славу Божию. Хотя документальное утверждение от епархии об этом в то время еще не было получено, тем не менее, общинка как бы приобрела законный статус и официальное разрешение на свое существование.

Глава 4 Преподобный Серафим Саровский

Поскольку устроение Дивеевского монастыря было бы невозможным не только без трудов преподобной Александры (Мельгуновой), но и без духовного руководства преподобного Серафима Саровского, то при изложении истории обители мы не можем пройти мимо хотя бы основных вех его жития. Также это житие важно для нас и потому, что, по свидетельству «Летописи», невзирая на свою праведность и святость, великая старица мать Александра с особенным уважением относилась к батюшке Серафиму, еще юному в то время послушнику, монаху и затем иеродиакону. Вероятно, она провидела в Преподобном исполнителя начатого ею Божьего дела, при долженствующей в нем явиться миру великой благодати. В своих духовных нуждах она не раз просила отца Серафима дать ей полезный совет, основанный на его богомудрой, хотя и ранней опытности юного подвижника Христова.

Как мы упоминали ранее, глава Дивеевской обители обращалась к иеродиакону Серафиму с просьбой оказать заботу общине, ею обоснованной. Но он не сразу вступил в эту обязанность, а по прошествии долгих лет свершения духовных подвигов. Великий угодник Божий потрудился испытать постничество, затворничество, молчальничество, пустынножительство, столпничество, а по указанию Царицы Небесной позже принял подвиг старчества. Всю свою великую любовь, всю силу молитвы своей и опыт монашеской жизни праведный старец был готов излить на тех, кто жаждал духовного общения – в особенности на сестер из Дивеева. Тогда-то он принялся заботиться о Казанской общине – материально и духовно.

Тропарь преподобному Серафиму Саровскому, глас 4

От юности Христа возлюбил еси, блаженне,/ и, Тому Единому работати пламенне вожделев,/ непрестанною молитвою и трудом в пустыни подвизался еси,/ умиленным же сердцем любовь Христову стяжав,/ избранник возлюблен Божия Матере явился еси./ Сего ради вопием ти:// спасай нас молитвами твоими, Серафиме, преподобне отче наш.

Мать Александра (Мельгунова) была старше Преподобного Серафима Саровского на три десятка лет. Их общение длилось одиннадцать лет до смерти матушки в 1789 году. Еще в первые годы испытания отец Серафим понимал, что мать Александра – человек Божий. Он видел, как ее чтит его наставник – отец Пахомий, саровский игумен. Дивеевским сестрам преподобный Серафим говорил: «Матушка Агафия Семеновна великая жена и всем нам благотворительница была и столь изобиловала благодатию Божиею, скажу вам, что удостоилась дара духовного, имея слез источник непрестанный такой, что в бытность ее здесь, в Сарове, во время служб церковных, когда она становилась в теплом соборе, против чудотворной иконы Живоносного Источника, из глаз ее текли не слезы, а источники слез, точно она сама соделывалась тогда благодатным источником этих слез! Великая и святая жена была она, матушка Агафия Симеоновна, вельми великая и святая!»[22]

Отец Серафим знал, что когда-нибудь мощи матери Александры будут открыты, и просил сестер каждый день кланяться ее могиле со словами: «Госпожа наша и мать, прости меня и благослови! Помолись, чтобы и мне было прощено, как ты прощена, и помяни меня у Престола Божия!»[23]