«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века

У архимандрита Гурия была ещё отвратительная монашеская черта – завлекать в монахи. Стоило ему только заметить, что кто-то из студентов стал задумчив, он уже тут как тут, и из Григория Малинина, глядь, получается Гервасий.73 Особенно этой «болезнью» постригать в монахи, как известно, страдал владыка Антоний Храповицкий, архиепископ Волынский (недруги его называли «Вавилонский»). В Казанской академии был студент – иеродиакон монах болгарин – и черноокий красавец Вениамин74, которого Антоний постриг в монахи в возрасте 20-21 года. Гурий был достойным подражателем дела архиепископа Антония Храповицкого.75

В день престольного праздника (8-го ноября) архимандрит Гурий однажды произносил проповедь. Он рисовал мистическую картину неба, нечто вроде народа, в центре которого находится Саваоф, а около него всё воинство: ангелы, архангелы, архистратиги, херувимы и серафимы. Проповедник ставил себе задачу: охарактеризовать роль архангела Михаила среди «воинства небесного». В проповеди не было ничего такого, что бы воздействовало на чувства слушателей, связывало как-то с жизнью. Схоластика и сушь! В этом сказался весь духовный склад архимандрита Гурия.

Он был назначен на смену протоиерея Николай Петровича Виноградова, и его назначение имело целью дальнейшую перестройку академии в направлении насаждения в ней монашества.76

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 42-43 об.

Виктор Иванович Несмелов

Мой бывший учитель по Пермской духовной семинарии, в своё время окончивший Московскую духовную академию, получив от меня сообщение о том, что я кончил Казанскую духовную академию, писал мне: «Каждая из бывших наших академий имела каких-либо замечательных людей, которые прославили её своей научной деятельностью». В Казанской дух[овной] академии в числе таковых он назвал имя Виктора Ивановича Несмелова.77 И это было правдой. Имя доктора богословия В. И. Несмелова было широко известно не только среди людей, так или иначе связанных с Казанской дух[овной] академией, учившихся в ней, или работавших в ней, но и среди широких кругов деятелей науки в государственном масштабе, а также вообще среди людей, интересующихся богословскими науками. Ещё до поступления в Казанскую дух[овную] академию мы знали, что среди профессоров её есть знаменитый учёный муж – философ. Пропагандистами такой славы Виктора Ивановича были в первую очередь его ученики. Так, указанный выше мною мой б[ывший] учитель по Пермской д[уховной] семинарии, а в настоящее время профессор Педагогической академии, академик Василий Яковлевич Струминский сообщал мне, что о Викторе Ивановиче ему восторженно рассказывал один из выпускников Казанской академии, с которым он соприкасался по работе. Гораздо авторитетнее о Викторе Ивановиче были отзывы широко известных у нас, в России, учёных людей, как, например, профессора А. И. Введенского, который считал В. И. выдающимся мыслителем.

Популярный экстраординарный профессор Казанской дух[овной] академии Константин Григорьевич Григорьев в своих лекциях по так называемого апологетическому богословию при освещении темы «Доказательства бытия Божия» указывал на Виктора Ивановича, как на философа, сформулировавшего, так называемое онтологическое доказательство бытия Божия. Широкую славу философа-мыслителя В. И. принесло его двухтомное сочинение «Наука о человеке», за что ему и было присвоено учёное звание доктора богословия. Уже самое название этого произведения – «Наука о человеке» – выделяло его из ряда других богословских сочинений, обычно связанных с какими-либо историческими событиями или с разработкой религиозных вопросов и переносило в область философии. Главным же отличием его от других богословских сочинений было то, что оно явилось плодом глубоких, самобытных философских размышлений автора, созданием новой концепции философской мысли, а сам автор его проявил себя оригинальным мыслителем. Вот почему, когда в 1911 г. была выпущена в свет популярная философско-богословская библиотечка, то в неё введены были некоторые разделы из «Науки о человеке».78

Виктор Иванович среди профессоров, докторов богословия, представлял из себя деятеля своеобразного, редкого по профилю науки его.