Дизайн под штампом

Даниэль подлетел к дочери, едва не разбив чашки с напитками. Чёрт, он ведь специально старался обнимать Мэри так, чтобы она не заметила бинтов, вчера даже снял их, когда приехал в офис к отцу. Сейчас состояние Мэри пугало его даже больше, чем когда он сидел в клинике под её палатой. Сердце было готово разорваться от того, что он видел.

Он аккуратно, стараясь не напугать ещё больше, обнял Мэри. Она всхлипнула ещё несколько раз, пока не разрыдалась в голос. Малышка смотрела на Даниэля, пыталась найти взглядом руку с ожогом, но или из-за слёз не получалось, или просто мужчина старательно прятал руку от взгляда дочери.

— Тише, звёздочка, тише, — чувство вины сейчас должно быть только у него.

Он не должен сейчас видеть грёбаную вину в голубых глазках дочери. Быстро и незаметно для малышки снял бинт, из-за чего теперь внимание не было бы приковано к белому пятну на руке.

— Мэри, девочка моя, — Даниэль взял лицо дочки в руки, вновь целуя носик, щечки, и стирал большими пальцами слёзы, — смотри на меня. Мне не больно, рука не болит, слышишь? В этом нет твоей вины, звёздочка моя, веришь мне? Всё хорошо…

— Но… но… — из-за всхлипов, вырывающихся из груди, Мэри не могла ничего внятно произнести. Она лишь сильнее прижалась к папе. Она не виновата… Но успокоится уже не могла.

Паника за ночь, когда горел их дом, усталость из-за того, что она не смогла нормально выспаться, и просто нервы сыграли злую шутку. Даниэль перепугался до чёртиков, когда Мэри начала хватать воздух ртом, а её испуганные большие глаза со страхом смотрели на него, но словно не видели.

— Мэри, посмотри на меня, — Даниэль присел на корточки, чтобы заглянуть в глаза дочери. Он взял её ладошки в руки, чувствуя, как дрожат её пальцы.

Чëрт! Как там говорил Крис?

— Папочка? — Мэри, тяжело дыша, посмотрела на папу, чувствуя, как ледяные пальцы начинают согреваться от тепла рук мужчины и уже меньше дрожат.

— Всё будет хорошо, милая. Смотри на меня. Давай, вместе со мной делай вдох, — Даниэль сделал глубокий вдох, показывая как нужно, и вместе с тем старался успокоить и себя. Если его тут сейчас схватит сердечный приступ, то Мэри от этого лучше не станет. — И выдыхай. Молодец, Мэри. Еще раз.

Мэри отрывисто кивнула и ещё раз вдохнула, чувствуя, как сердце стучит уже не так быстро, а в ушах не так сильно звенит. Она сжала руку папы ледяными пальчиками и повторила.

Дыхание постепенно восстанавливалось, пальцы уже не были ледяными и согрелись благодаря тёплым рукам папы. Чувство вины отступило, как и удушливая паника.

— Вот так… Умничка. Всё хорошо, звёздочка, всё хорошо, — Даниэль крепко-крепко обнял Мэри, когда она прижалась к нему, сжимая пальчиками воротник рубашки. — Я люблю тебя, моя девочка, слышишь? Всё хорошо, у меня ничего не болит. Слышишь, звёздочка?

— Да, — она быстро вытерла мокрые от слëз щуки кулачком и шмыгнула носом. Внимательно посмотрела на папу, пытаясь найти взглядом какие-то видимые доказательства того, что всё не в порядке. Но он улыбался, обнимал её, а в его глазах она видела уверенность и заботу.

Но за маской спокойствия скрывался страх и беспокойство. Даниэль понимал, что он должен сейчас держаться ради Мэри. Вчера, разговаривая в клинике с Крисом, когда он предупреждал, что могут и кошмары сниться какое-то время и что могут даже случаться панические атаки, Даниэль надеялся, что с Мэри всё будет хорошо.

Видимо судьба — та ещё сука.

Даниэль выдохнул, прижимая к себе малышку. Как оказать помощь Мэри и успокоить её Крис сказал, а как не словить удар из-за страха и волнения за дочь — нет.

— Мэри, — он сел на стул, подняв девочк на руки, а потом посадил к себе на колени и осторожно вытер слёзы с её щек. — Хочешь завтра провести день с Мелани? — сказать «с мамой» язык не повернулся.

— К маме? — Даниэль кивнул, уже заранее зная ответ, который видел по загоревшимся надеждой глазам. — Хочу! Очень-очень, хочу, папочка. Только…

Да вашу ж мать! Что эта женщина уже успела сделать?!

— Что такое, звёздочка? — мужчина напрягся, не понимая почему весь энтузиазм Мэри вмиг погас, и она поджала губы, потянувшись за своей чашкой. — Всё хорошо? Или вы поссорились?

И Даниэль понимал, что это неправильно и эгоистично, но он действительно не хотел, чтобы Мэри встречалась с Мелани. Он не хотел, чтобы ребёнок был разменной монетой их и так отвратительного брака. Даниэль понимал, что Мелани нужна эта встреча только ради самой себя. Все подарки выбирали её помощники, и она даже не знала, чем интересовалась её родная дочь.

— Я не уверена сможет ли мама погулять со мной, — Мэри сделала глоток горячего шоколада и посмотрела на папу. — Ты ведь попросишь её приехать к нам?

Он на секунду прикрыл глаза. Столько надежды было в этих невероятно голубых, больших глазах. Какой же он дурак. Он не имеет права забирать у своего ребёнка шанс на счастье. Стало противно от самого же себя, от неправильных мыслей и эгоистичной надежды.