Дизайн под штампом

Одри никогда лично не сталкивалась с такими проблемами, но она не раз слышала, как некоторые люди, пусть и единицы, побеждали рак. Насколько это нужно было быть слепой и глупой девчонкой с розовыми очками?

Так сильно гналась за своей мечтой, пыталась сбежать из дома, который последние годы казался ей темницей. И при этом не замечала, что её самому близкому человеку было плохо. Она и вправду ужасная дочь и эгоистичный человек, как многие говорят.

«Я совершил не мало грехов в этой жизни и, возможно, за них и расплачиваюсь. Но это не значит, что ты или Камилла должны за них отвечать.

Всю свою жизнь после того, как твоя мама тебя родила, я старался быть хорошим отцом. Я очень надеюсь, что у меня получилось.»

Одри закивала головой, чувствуя, как по щекам скатываются солёные капли. Она даже не пыталась их стереть, потому что знала — появятся новые. Ещё она знала, что папа улыбался, когда писал эти строчки.

Он всегда улыбался, когда дело касалось её или сестры. Но она не могла и представить, как ему было больно. Не только физически из-за рака, но и морально, когда он писал… Прощальное письмо? Или как его ещё можно назвать?

«Я знаю, что ты у меня сильная девочка, но даже сильным людям нужна помощь. Пусть я всё ещё надеюсь, что мои догадки не оправдаются, я решил перестраховаться. Сегодня я встретился со своим давнем другом — Робертом Фостером. Ты и Камилла не знаете его, но он вас видел не раз, ещё когда вы были маленькими.

Ещё я знаю, что ты ни за что не бросишь свои мечты. И я очень тобой горжусь. Но тебе нужна будет помощь чтобы справиться со всем. Твоя мама достаточно непростой человек, и я понимаю, что, к сожалению, она будет одним из последних людей, к кому ты обратишься за помощью.

Роберт поможет тебе разобраться с проблемами, если они будут, и ты смело можешь обращаться к нему за помощью. Он друг нашей семьи уже очень долгое время, и я встречался с ним сегодня. Я рассказал ему всё, что нужно, и Фостеры тебе всегда помогут.

Я очень люблю тебя, моя маленькая девочка. И не смей дуться, когда будешь это читать. Даже несмотря на то, что тебе уже девятнадцать, для меня ты всегда будешь моей маленькой дочкой. И не запускай наш дом, Одри. Я знаю, как ты его любишь. Хотя, наверное, поле больше.

Цени каждый момент, огонёк.

С любовью, твой папа.»

Одри резко вытерла слёзы. Она не будет плакать, папа бы не хотел этого. Пусть она даже на долю не была такой сильной, как говорил папа, это не значит, что она из письма пятилетней давности.

— Папа! — девушка резко подняла голову и не поверила своим глазам. — Папочка, можно я возьму с собой Ариэль?

Даниэль Фостер собственной персоной стоял на соседнем балконе и смотрел на Мэри. Она показывала ему куклу, а в другой руке держала небольшой розовый рюкзачок.

Чёрт, сколько он тут стоит? И как вообще Даниэль оказался на соседнем балконе? Он её видел или это у неё начались галлюцинации?

— Конечно, — он улыбнулся малышке, и она, радостно взвизгнув, обняла мужчину. Девочка что-то прошептала, и улыбка Фостера стала ещё шире и мягче. — И я тебя люблю, родная. Беги собирайся, скоро поедем.

Мэри кивнула и развернулась, чтобы убежать обратно в квартиру, но заметила Одри.

— Мисс Расселл! — она подошла ближе, где заканчивался их балкон и начинался её. — Здравствуйте.

Девушка натянула улыбку и, быстро сложив письмо, положила его под блюдце с чашкой. Она также подошла к девочке, замечая как внимание Даниэля теперь перескочили на неё.

Значит видел, как она рыдала, читая. Наверное, считает её сумасшедшей. Ну и пусть думает, что хочет. Какое ей до этого дело?