Дизайнер смерти

Колонна завибрировала, но совершенно не так, как мне было уже привычно. Тональность была другая, гораздо ниже и грубее.

«Младший сын?» – переспросила про себя я. Так вот в чем дело, вот кто, оказывается, все это время был предателем. Самцы Чужой расы, с которыми не желали считаться их женщины… Не так уж, значит, и различались наши образы мышления, если сыновья решили предать матерей ради власти.

– Мы не договаривались работать на вас, – перевел переводчик. – Но так и быть, согласны ответить вам на три вопроса, когда вы выполните свое обещание отдать нам Затурию. Наша часть сделки уже выполнена – мы помогли вам с Дизайнером Смерти.

– Затурию? – не выдержав, выкрикнула я Кимат. – Не смей.

На меня взглянули, будто на муху, которую вот-вот прихлопнут, но как только найдут мухобойку.

Кимат щелкнула пальцами, и из-за ее спины показался советник, кажется, он еще служил Ронану. Старик передал ей планшет, на котором она, не задумываясь, оставила свой росчерк.

– Затурия ваша, забирайте, – легко объявила она. – А теперь ответьте на мой вопрос.

– Он лжет, – прогудели Мандрогиры. – Но не факт, что именно в этом. Мы не умеем читать мысли, лишь чувства.

Кимат заметно напряглась, а Рикард же, наоборот, усмехнулся.

– Ну так что, решишь проверять, лгу ли я насчет торпед? Или отдашь мне дочь?

– Ты знаешь условия. – Она кивнула в мою сторону. – Только в обмен на нее…

Кто-то из людей Рикарда подтолкнул меня в спину, чтобы я буквально вылетела на авансцену этого представления.

Подняв голову, я посмотрела в глаза Кимат, и она с презрительной усмешкой ответила тем же, а потом улыбка сникла.

– Ты же была беременна? Где ребенок? – вскочила с трона она. – Почему никто не доложил?

– Родила, и тебе до него не добраться, – усмехнулась я.

Кимат же вновь сверлила взглядом Мандрогиров.

– Повторю, где ее ребенок? Вы должны чувствовать такие вещи.

Я испуганно обернулась на Чужих, понимая, что если они действительно ощущают, где Габриель, то все мои ухищрения ее спрятать станут бесполезны.

– Вы уже спрашивали это почти полгода назад, – прогудела более высокая колонна. – И мы отвечали еще тогда… Мужские особи нашей расы менее чувствительны, чем женские – мы ничем не можем помочь. Итак, у вас остался один вопрос, и после него мы уходим.

Из моих легких вырвался вздох облегчения, Кимат же, наоборот, зашипела от злости. Выходит, она не просто искала меня своими силами, она даже самцов-Мандрогиров привлекла.

– Позовите Хэдока, – бросила она кому-то за спину. – Пусть приведет заключенную.

Стоило ей это произнести, и мое сердце забилось чаще. Сейчас все решится, он увидит меня, узнает. Он должен все понять и вспомнить…

– Зря улыбаешься, – заметила мою реакцию Кимат. – Если думаешь, что он до сих пор тот, кого ты знала, я тебя разочарую. Теперь Хэдок предан мне – императрице Гризальда.

– Что ты с ним сделала? – прошипела я, решив дать ей расслабиться.

– Отформатировала. – Ее улыбка напомнила оскал. – Ты ведь помнишь то утро на Сингарде, когда поцеловала его?

Вопрос пощечиной ударил по живому: откуда Кимат это знает?

– Да-да, глупая девчонка. Все это время я наблюдала за вами, потому что вы забыли, чей именно это был остров. Моей сестры, которую убил твой чертов Хэдок. И взамен я убила его. Нет, не тело – разум, стерла, не оставив ничего. – Женщина расхохоталась. – Я сделала его тем, кем он всегда должен был быть – Дизайнером Смерти. И теперь он служит преданно мне. Так, как должен был служить Ронану.

– И что дальше? – выплюнула я. – Почувствовала удовлетворение от мести? Стало легче?

– Нет, пока нет. Вот когда у повешу тебя, а затем найду твоего выродка…

Договорить она не успела, возмущенно загудели колонны…

– Дизайнер Жизни должен жить, – прозвучал переводчик. – Это было одним из условий сделки.

– Наша сделка выполнена, – покачала головой Кимат. – Вы получили Затурию, а я то, что хотела, поэтому теперь мне решать, кому жить, а кому нет.

– Значит, мы можем идти. – Колонны в скафандрах стали раскачиваться интенсивнее.

– Нет, вы обещали ответить еще на один вопрос. А после можете убираться.

– Что за вопрос?

Кимат вновь прищелкнула пальцами, и от ее свиты отделился высокий мужчина в белом халате, в его руках я увидела уже знакомый мне куб. Он поднес его к Мандрогирам и спросил:

– Что это такое? Я выдающийся ученый, но не сумел разгадать назначение этого камня. В нем нет ни кнопок, ни микросхем.

Мандрогиры немного склонились над вытянутой ладонью, а в следующий миг завибрировали на другой частоте, как-то насмешливо, будто хохотали.

– Это мусор. Музейный экспонат, который можно выбросить. Наши предки использовали его, когда верили в перерождение в другом теле. Записывали свое сознание перед смертью на эти камни в надежде, что их потомки найдут им новые тела.

– Судя по тому, что вы говорите, у них ничего не вышло? – Я с удивлением узнала свой голос.

Чужие замолчали, но один из них все же снизошел до ответа.