Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

— Это Поппи, больше некому. Гарвен, откройте княгине дверь и принесите мне водки с тоником.

Звонок повторяется, на этот раз громче, и Гарвен, стряхнув полугипнотическое наваждение, отрывает взгляд от Эльзы, поворачивается и идет открывать.

— Эльза, — говорит Поль, — это маленький театрик в глухом закоулке. Он не просто не на Бродвее, он очень далеко от Бродвея. Экспериментальная площадка. Не понимаешь?

Вплывает княгиня Ксаверина и сбрасывает пелерину из соболей, чтобы явить себя во множестве складок роскошных кружев и плоти. Она тоже увешана драгоценностями, и, хотя они уступают Эльзиным в новизне и сиянии — отдельные бриллианты еще старой огранки, какая темнеет со временем, — весь ее вид, в глазах Поля и Гарвена, явно неуместен. Поль стоит как вкопанный, Гарвен бросает на княгиню испуганный взгляд и исчезает в направлении кухни. Слышно, как он осторожно ступает по коридору, словно не верит звуку собственных шагов. Чуть позже доносится брякание кубиков льда, пересыпаемых из ванночки в ведерко.

Между тем имеют место объятия княгини с Эльзой, отмеченные колыханием кружев и драгоценностей, словно укороченный танец семи покрывал. — Нынешний вечер, Эльза, должен вызывать у тебя чувство гордости, — говорит княгиня, усаживаясь наконец на диван и подбирая складки.

— Я вернулась реактивным самолетом, специально наняла, чтобы поспеть вовремя, — говорит Эльза. Она сидит, выпрямив спину, повернувшись в пол-оборота к откинувшейся на спинку дивана княгине и одной ягодицей балансируя на краю. Одновременно она опускает веки, томно наклоняет голову и вздыхает. Потом разворачивается и удобно устраивается, подсунув под спину подушки.

— Знаешь, Поппи, — говорит она, — я тут подумала. Моя душа подобна небоскребу, она тянется все выше и выше и фактически вся она — сплошное стекло и сталь, так что можно видеть все что вовне, но нельзя наклониться.

Поль сидит напротив. — Гарвен будет жалеть, что этого не услышал, — говорит он.

Слышно, как Гарвен возвращается. Он приносит поднос и ведерко со льдом.

— Вы чувствуете себя лучше? — спрашивает Гарвена княгиня. Поль вскакивает и начинает заниматься напитками. Гарвен, поставив поднос на столик, не знает, как ответить.

— Вы и вправду хорошо выглядите, — говорит княгиня.

— Я не болел, — говорит Гарвен.

— Такое отношение к себе мне по душе, — говорит княгиня. — Свои проблемы следует держать при себе.

— Какие проблемы? — говорит Гарвен.

— Поппи, что будете пить? — говорит Поль, а Эльза начинает смеяться, но сразу прекращает. — Поппи, — говорит Эльза, — ты играешь с огнем.

— Вам тоже водки? — спрашивает Поль княгиню. Его сердце начинает панически трепыхаться. «Я сел не в тот поезд, — кричит он про себя, — экспресс накручивает мили в совсем другом направлении, а я не могу сойти».

— Вы все сумасшедшие, — говорит Гарвен, с вызовом глядя на Поля, словно ему не хватает мужества напрямую обратиться к Эльзе.

— Мне ржаной со льдом, — говорит княгиня. — Твои гнилые помидоры я оставила на столике в холле. Ты как их ешь? Пропускаешь через миксер?

— Это особый процесс, — говорит Эльза.

— Ну, я ухожу, — говорит Гарвен. — Поэтому не нужно мне объяснять про ваши особые процессы.

— Последний раз, что я здесь была, — говорит княгиня, — Гарвен сказал, что уходит. Я хорошо помню.

— Нет, это была горничная. Она так и не вернулась, — говорит Эльза.

— А, что Гарвен, что горничная, какая разница, — говорит княгиня. — В наши дни ни на кого нельзя положиться, правда? — Она принимает от Поля свою порцию, Эльзе он дает водку с тоником и бросает взгляд на часы.

— Время у нас еще есть, — говорит Эльза.

— Начало в половине восьмого, — говорит Поль. — Может, тебе лучше пойти переодеться?

— Еще чего, — говорит Эльза. — Представь, — обращается она к княгине, — у моего сына премьера, а он хочет, чтобы я вырядилась как хиппи. Мог бы надеть хоть темный костюм.

— Я всегда хорошо одеваюсь, — говорит княгиня. — Так всегда было и всегда будет.

Гарвен внезапно бросается к ним, но останавливается. Широко открывает рот, говорит высоким пронзительным голосом «Тошнит!», захлопывает рот и поворачивается налить себе водки дрожащей рукой.

— Гарвен, — говорит княгиня, когда они стоя ждут Эльзу — та пошла надеть пальто, — я могу устроить вас на отличное место у восхитительной пары, они занимают квартиру на трех этажах на углу Шестьдесят восьмой и Парк-авеню. У них все — objet d’art[9], даже чайные ложечки.

— Спасибо, но я возвращаюсь к моей психотерапии, — говорит Гарвен и вздыхает.

— Он профессионал, — говорит Поль.

— Только время напрасно потерял, — говорит Гарвен. — Если в будущем ей понадобятся мои услуги, придется ей ко мне приходить.

Поль вынимает носовой платок и промокает лоб и виски. — Эта квартира убивает меня своей старомодностью, — говорит он. — Чудовищная жара, и ее невозможно отрегулировать. Поппи, не могли бы вы поговорить с Эльзой о переезде в новую квартиру? Я пытался долгие годы. Она просто не желает меня слышать.

— К своему дому привыкаешь, — говорит Поппи. — Не можете наладить отопление? Откройте окно.