Для Финли (ЛП)

Я бы не добился этого без тебя, Финли. Не думай, что я этого не понимаю. Это ты играла со мной в мяч на заднем дворе, пока твоя рука не начинала отваливаться. Ты была той, кто позволял мне затаскивать тебя в мамины клумбы снова и снова. Ты та, кто приземляла меня, когда на меня было направлено все внимание. Ты, Финли, единственная, кому я всем обязан. И я сделаю первый шаг. Я сделаю все лучше. Все, что тебе нужно сделать, — это встретить меня на полпути. Я люблю тебя, сестренка. И хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.

Твой красивый и скромный старший (на две минуты) брат,

Коул»

Я опустила письмо на колени, по щекам потекли слезы. Я едва могла дышать, когда слова Коула проникли в самое сердце, в самую глубокую часть моей души.

Он понял.

Хотел все исправить.

И он любил меня.

Я закрыла глаза и откинулась на кровать, матрас подо мной заскрипел. Я, застыв лежала с крепко прижатым к груди письмом. Впервые за два года меня охватило приятное чувство покоя, словно прохладный зимний ветерок.

После всего, что я сделала, после того как отвратительно себя вела, брат хотел, чтобы я приехала к нему. Узнала его друзей. Пришла на его игры. Любила его.

— Ты в порядке? — До моей комнаты донесся мягкий голос Кадена. Послышались приближающиеся шаги, и матрас прогнулся, когда он сел рядом со мной.

— Он любил меня, — сказала я, сама почти не веря в это.

— Конечно, любил. Он, без умолку говорил о тебе.

Я открыла глаза и протянула Кадену письмо. Мне хотелось, чтобы он прочитал слова Коула. Те, что побудили его написать.

— Ты уверена?

Я кивнула.

И лежала, пока Каден читал письмо, ощущая, как чувства вины, сожаления и печали покидали мое тело.

Каден засмеялся, явно переходя к тому, что касалось его.

— Вот же засранец.

Я хихикнула.

— Думаю, мне нужно держаться от тебя подальше.

— Черта с два. — Он засмеялся еще раз. — Но, думаю, я дал бы тебе тот же совет, будь я твоим братом. На первом курсе я был немного безумным. — Каден закончил читать письмо и положил его на тумбочку. Потом лег рядом со мной, перекатившись набок и положив голову на ладонь. — Он понял тебя, Финли. Потребовалось расстояние, чтобы показать Коулу, что происходит, но он понял настоящую тебя.

— Я даже не могу поверить в это.

Каден наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд.

— Поверь.

Я кивнула, но все равно оставалось то, с чем я никогда не справлюсь, независимо от того, что была прощена.

Каден вглядывался в мое лицо.

— В чем дело? Что случилось?

— Меня просто убивает, что брат так никогда и не сыграл. Он так много работал, чтобы этого добиться. Это просто несправедливо.

— Это несправедливо. — Каден поднес пальцы к моему лицу, слегка провел ими по влажной щеке, встречаясь со мной взглядом. Каден сожалел и скорбел о моей потере. — Он…

— Финли? Ты здесь, милая? — позвала мама снизу.

Я резко выпрямилась, вытирая влажные глаза.

— Дерьмо.

Каден сел рядом со мной.

— Что?

— Я забыла упомянуть, что ты привезешь меня домой.

— И?

— И они знают, как сильно я тебя ненавижу.

— Ненавидела, — поправил он.

Я закатила глаза и крикнула:

— Сейчас спущусь.

— Теперь будь честна. Тебе ведь хочется простить меня.

Я склонила голову набок. Хотела ли я простить его? Могла ли?

Видя нерешительность в моих глазах и, вероятно, беспокоясь, что мой ответ не понравится, Каден встал и взял меня за руку.

— Пойдем. Давай, познакомь меня со своими родителями.

Я схватила его за руку, и он поднял меня на ноги, и затем последовал за мной вниз по лестнице.

Мои родители стояли у подножия лестницы, их глаза округлились, когда они увидели позади меня Кадена.

— Привет, — поздоровался папа, понимая, что я только что была наверху с горячим футболистом, которого поклялась ненавидеть вечно… и я плакала.

— Ты в порядке? — спросила мама, рассматривая мое лицо.

Я кивнула.

— Ага.

Ее взгляд переместился к Кадену, который остановился перед ними. Стоя в нашей маленькой прихожей, он выглядел еще выше и шире.

— Ты, должно быть, Каден.

— Да, мэм.

— Приятно познакомиться, — тепло улыбнулась мама… потому что именно так поступают южанки. Но они завалят вопросами, как только вы окажитесь вне пределов слышимости.

Я обняла ее и прошептала:

— Я все расскажу тебе позже.

Каден повернулся к отцу и протянул руку.

— Мистер Тэтчер.

Отцу ничего не оставалось, кроме как пожать ему руку, хотя мысль о том, чтобы взять дробовик и пристрелить мальчишку, который только что вышел из спальни его дочери, казалась вполне заманчивой.

Чтобы сохранить папино спокойствие и оставить безоружным, я обняла его и прижала к себе.