Для фортепиано соло. Новеллы

— Губернатор в самом деле предложил мне место в своем личном самолете. Он сказал, что ему надо провести инспекцию на побережье, присутствовать на открытии какого-то памятника… А вы тоже летите с нами?

— Нет… Кроме вас и губернатора, летит только мадам Буссар, которая не любит отпускать мужа одного в полеты над джунглями, пилот и комендант местного гарнизона, подполковник Анжелини, который участвует в инспекции.

— Я встречал его?

— Не думаю, но он вам понравится… Это блестящий, остроумный человек… Дока в военных делах… Был когда-то офицером разведки в Марокко, один из питомцев вашего маршала Лиотея. Молодой, а уже в чине подполковника… Будущность блестящая…

— Скажите, а долго ли нам лететь?

— Какое там! Час над джунглями до дельты, потом километров сто над пляжем — и вы на месте.

Прощальный обед во «дворце» прошел очень мило. На нем присутствовал подполковник Анжелини, которому надлежало подготовить все к отъезду. Этого подполковника можно было принять за капитана. Он был молод годами и душой, говорил много и увлекательно. В нем чувствовался склонный к парадоксам, подчас дерзкий ум человека очень образованного. Анжелини лучше губернатора был осведомлен о нравах туземцев, об их тотемах и табу, и, к моему большому удивлению, мадам Буссар вторила ему с полным знанием дела. Губернатор с откровенным восхищением слушал жену и время от времени украдкой поглядывал в мою сторону, чтобы проверить, какое впечатление она производит на меня. После обеда он увел Анжелини и Дюга в свой кабинет, чтобы обсудить с ними какие-то неотложные дела, я остался наедине с Жизелью. Она была кокетлива, а я легко попадаюсь на эту удочку, и, почувствовав, что я возымел к ней доверие, она тотчас заговорила со мной о подполковнике.

— Какое он на вас произвел впечатление? — спросила мадам Буссар. — Вам, писателю, он должен нравиться. В этих краях он незаменим. Муж во всем на него полагается… А я здесь чувствую себя в некотором роде изгнанницей, и Анжелини вносит в нашу жизнь дыхание Франции… и света… При случае заставьте его почитать вам стихи. Это ходячая антология.

— Что ж, я воспользуюсь этим во время полета.

— Нет, — возразила Жизель, — в самолете вы ничего не услышите из-за шума пропеллера.

Часам к десяти вернулись губернатор с подполковником, и вскоре после этого мы все разошлись, потому что вылет из-за ожидавшейся непогоды был назначен на четыре часа утра.

Когда чернокожий бой разбудил меня, небо хмурилось. С востока дул резкий ветер. Я налетал на своем веку много тысяч километров и поэтому сажусь в самолет без всякой опаски. И все же я недолюбливаю полеты над джунглями: там негде приземлиться, а уж если и удастся сесть на какой-нибудь прогалине, все равно мало надежд, что тебя обнаружат пилоты, отправленные на поиски.

Спустившись к завтраку, я увидел за столом лейтенанта Дюга.

— Сводка скверная, — озабоченно сообщил он. — Пилот советовал отложить вылет, но патрон и слышать об этом не хочет. Он уверяет, будто ему всегда везет и к тому же сводки чаще всего врут.

— Будем надеяться, что губернатор прав: у меня вечером лекция в Батоке, а туда можно добраться только самолетом.

— Мне храбриться легко, — заметил Дюга. — Я не лечу. Но я и в самом деле согласен с патроном. Катастрофы, о которых предупреждают заранее, никогда не случаются.

Вскоре в столовую спустились губернатор с женой. Он был в белом полотняном кителе, на котором выделялась орденская планка. Мадам Буссар, в элегантном спортивном костюме, казалась его дочерью. Она еще не стряхнула с себя сон и была молчалива. На взлетной дорожке (громадной просеке, вырубленной среди леса) нас ждал подполковник, который с насмешливым вызовом поглядывал на предгрозовое небо.

— Помните, — спросил он меня, — как Сент-Экзюпери описывает воздушные ямы в горах? А воздушные ямы над джунглями куда хуже. Впрочем, вы сами убедитесь. Приготовьтесь к пляске… Вам было бы лучше остаться, мадам, — обратился он к жене губернатора.

— Об этом не может быть и речи, — решительно заявила она. — Если все останутся, и я останусь, если все летят, я тоже лечу.

Летчик отдал честь губернатору и отошел с ним в сторону. Я понял, что он пытался уговорить Буссара отложить вылет, но потерпел неудачу. Губернатор вскоре вернулся к нам и сухо объявил:

— Пора.

Через несколько минут мы уже летели над морем джунглей. Шум пропеллеров заглушал голоса. Нахлестываемый ветром лес трепетал, точно холка породистого жеребца. Мадам Буссар закрыла глаза, я взял было книгу, но самолет сотрясался так, что мне пришлось ее отложить. Мы летели на высоте примерно тысячи метров над джунглями среди черных туч, в сплошной пелене дождя. Было жарко и душно. Время от времени самолет словно проваливался в пропасть, с такой силой ударяясь о слои более плотного воздуха, что казалось, крылья не выдержат.