Для фортепиано соло. Новеллы

Читатель поймет, что нам пришлось найти земные эквиваленты некоторым терминам уранианского языка, не поддающимся буквальному переводу. Время на Уране складывается из годов, которые гораздо длиннее наших. Всюду, где это представлялось возможным, мы постарались перевести уранианское время в земное. Кроме того, обитатели Урана используют для обозначения жителей Земли термин, означающий что-то вроде «двуногие бескрылые»; он показался нам неоправданно сложным, и мы почти везде заменили его на «люди» или «земляне». Аналогичным образом мы заменили и странное слово, которым они обозначают наши города — «людники», вызывающее, на наш взгляд, понятные ассоциации. Наконец, читателю не следует забывать, что уранианцы, наделенные, как и мы, зрением, не знакомы с миром звуков. Они общаются друг с другом посредством специального органа, состоящего из многочисленных попеременно загорающихся и гаснущих цветных лампочек. Увидев, что люди лишены такого органа, и будучи не в состоянии представить себе, что такое слово, уранианский ученый, естественно, решил, что мы не можем передавать друг другу свои мысли.

Здесь мы можем привести только несколько коротких отрывков из книги А. Е. 17, но мы настоятельно советуем учащимся прочесть этот труд целиком. Существует великолепный перевод книги, выполненный пекинским профессором А Чу, с примечаниями и приложением, изданный специально для школьников.

Мы надеемся, что читатель поймет, что А. Е. 17 — это не уранианское имя автора, а индекс, под которым он фигурирует в номенклатуре профессора А Чу.

Жизнь людей

В изложении А. Е. 17

Изучая с помощью обычного телескопа поверхность малых планет и, в частности, Земли, можно увидеть на ней крупные пятна, гораздо более разнообразные по форме и цвету, чем образованные морями и озерами. При наблюдении за этими пятнами в течение достаточно продолжительного времени можно заметить, что на протяжении нескольких земных веков они растут, достигают максимального размера, потом уменьшаются, а иногда и вовсе исчезают. Многие наблюдатели считали, что причиной их является заболевание почвы. Действительно, происходящее больше всего напоминает развитие и распад опухоли в организме. Однако с изобретением ультрателемикроскопов стало понятно, что мы имеем дело со скоплением живой материи. Первые аппараты, будучи несовершенными, позволяли разглядеть только беспорядочно кишащую массу, своего рода живое желе, и самые лучшие исследователи, например, Н.33, высказывали предположения, что эти земные колонии состоят из животных, спаянных каким-то образом друг с другом и ведущих общую жизнь. Теперешние аппараты показывают, что дело обстоит совершенно иначе. Они позволяют различить отдельных индивидов и даже проследить за их движениями. Пятна, наблюдавшиеся Н.33, на самом деле представляют собой огромные гнезда, почти сопоставимые с уранианскими городами; мы дали им название «людники».

Люди — крохотные животные, населяющие эти города, — это двуногие бескрылые млекопитающие, обладающие скудным волосяным покровом и обычно покрытые искусственным эпидермисом. Долгое время считалось, что их организмы самостоятельно производят эту дополнительную кожу. Мои исследования позволяют утверждать, что это не так и что на самом деле некий инстинкт побуждает их собирать определенные волокна животного и растительного происхождения и создавать на их основе защиту от холода.

Я употребил термин «инстинкт»; считаю необходимым в самом начале этой книги высказать свое откровенное мнение по поводу вопроса, который не следовало бы никогда задавать и к которому, особенно в последние несколько лет, стали относиться с невероятной легкостью. Среди наших молодых естествоиспытателей сложилась странная мода приписывать этой земной плесени наличие разума, сходного с разумом уранианцев. Предоставлю другим возможность объяснить, почему эта доктрина оскорбительна в религиозном плане. В этой книге я покажу лишь, насколько она абсурдна с точки зрения науки. Без сомнения, когда вы в первый раз наблюдаете за капелькой этого желе в микроскоп и внезапно видите тысячи разнообразных и интересных сцен — длинные улицы, где люди сталкиваются друг с другом, останавливаются и вроде бы понимают друг друга; маленькое индивидуальное гнездышко, где супружеская пара присматривает за своим выводком; армии на марше; конструкторы за работой, — красота этого зрелища захватывает вас, и ваш энтузиазм вполне объясним. Но для плодотворного изучения психических способностей этих животных недостаточно использовать случайно сложившиеся обстоятельства. Надо уметь извлекать из этих обстоятельств наиболее благоприятные, по мере возможности разнообразить их; одним словом, надо экспериментировать и строить науку на прочном фактическом фундаменте.