Для любви нет преград

Данте сидел во главе обеденного стола и жадно ел багет и сыр. Когда Джесс вошла, он ненадолго поднял глаза. Показав ей взглядом на стул, он дернул подбородком и провел льняной салфеткой по губам.

– Ты хочешь есть?

– Немного.

Взгляд Джесс, устремленный на него, наводил на мысль, что она не может справиться с его обаянием. И он вел себя намеренно жестко.

– Ешь, – приказал он, – а потом мы поговорим.

– Звучит зловеще.

Не обращая внимания на ее комментарий, он доел свой ужин и выпил большой стакан воды.

– Ты хочешь чего‑нибудь еще? – нахмурился он. – Если да, скажи.

Она выглядела смущенной.

– Я не хочу никому доставлять хлопот.

– Правда? – сказал он, откинувшись на спинку кресла. Не сводя глаз с Джесс, он отмахнулся от стюарда и потянулся за фруктами.

– Я здесь не для того, чтобы есть. Ты хотел со мной поговорить.

Он пожал плечами.

– Ты думаешь, что я воспользовалась своим преимуществом, – заявила она.

– Это именно то, что я думаю.

– Мне жаль, что ты так думаешь.

Он поднял руку:

– Не надо. Мы не такие уж разные, ты и я. Почему бы тебе не воспользоваться удобной возможностью? Я бы сделал то же самое.

Она нахмурилась еще больше.

– То есть?

– Итак, у нас все сложно. Я должен что‑то положить на твою тарелку и сам покормить тебя?

Ее глаза потемнели.

– Нет, я…

– В порядке?

– Да.

– Успокойся, Джесс. Я восхищаюсь твоей профессией. Теперь ты должна отказаться от своей манеры не говорить мне правду.

– Я не хотела тебя обманывать. Я просто хочу помочь.

– У меня болит нога, – признался он. – Почему бы тебе не помочь? Хочешь винограда и сыра?

– Спасибо. Я на самом деле хочу есть. Я знаю, что наше сотрудничество началось не лучшим образом, но я наверстаю упущенное.

Сыр был восхитительным, и Данте тоже. Он принял душ, и его волосы все еще были влажными. Его серьга блестела в свете иллюминатора, а запах лимонов и чего‑то древесного окружал его. На своей территории Данте расслабился. Он был в халате. Когда он шевельнулся, Джесс мельком увидела его татуировки… рычащего волка в области сердца, а когда он повернулся, чтобы налить еще стакан воды, мелькнул череп, вытатуированный на его шее.

– Ешь, ешь еще, – настаивал он. – Судя по тому, что ты мне сказала, я буду должен много работать с тобой. Если мое лечение не может ждать, я уверен, что ты готова начать, – сухо предположил он, посмотрев на нее с вызовом.

– Да, конечно, – согласилась она.

– У тебя есть доступ к моей истории болезни?

– Сканы, рентгеновские снимки и полный набор записей, – подтвердила она.

– Тогда нет причин, по которым мы должны откладывать лечение. Мы никуда не пойдем, пока этот самолет не приземлится, так что ты можешь начать. Как видишь, – добавил он лениво, – я и одевался с учетом этого.

При мысли о красивом теле Данте сердце Джесс закружилось. Может ли она когда‑нибудь сделать это? Джесс была профессионалом, у нее была работа. Конечно, она могла это сделать.

– Я рада начать лечение прямо сейчас, – ровно сказала она.

Джесс была не настолько наивна, чтобы не понимать, насколько сильно ее резюме улучшится, если лечение Данте приведет его к возвращению к поло мирового класса.

– Ты передумала? – уточнил он.

– Нет, конечно!

– Тогда… тебе понадобится что‑то наподобие стола для работы?

– Верно.

– Я позабочусь об этом. Мы начнем через полчаса.

– Хорошо. Ты должен сначала переваривать пищу.

– Это также даст тебе возможность изучить все причины, по которым ты решила приехать в Испанию.

– У меня есть контракт, – быстро возразила Джесс. – А на твоем самолете полно лошадей, которые значат очень много для меня и моего отца.

– У тебя есть ответ на все, сеньорита. Мы скоро посмотрим, сможешь ли ты вылечить мою ногу.

«Возьми себя в руки», – думал Данте. Он не должен был допустить, чтобы его братья и сестра вмешались. Но такими были Акосты. Если один нуждался в помощи и отказывался от нее, другие пытались помочь, невзирая на отказ. Джесс попала в сильную, могущественную семью. Данте не должен был вымещать на ней свое разочарование.

После несчастного случая его характер ухудшился. До смерти родителей Данте был своенравным сыном. Только после трагедии понял, сколько горя он им принес. Теперь он хлебнул этого горя сам. Словесный рыцарский поединок с Джесс взбодрил его.

– В мою спальню? – спросил Данте, когда она появилась в назначенное время.

– Прекрасно. Там нам не помешают.

– Я собираюсь накрыть тебя полотенцем, чтобы ты не смущался, – сказала Джесс ласково.

– О каком смущении ты говоришь? – хмыкнул он.

Она моргнула, когда повернулась к своему пациенту и увидела его, лежащего на животе и полностью обнаженного. Его тело было великолепно.

– Я готов, – объявил он. – Чего ты ждешь?

Наверное, он думал, что она бесчувственный истукан.

– Я начну с твоей голени и пойду наверх.

– Отлично.

– Не волнуйся. Судя по записям врачей, с твоим пахом все в порядке.

– Очень остроумно. Я думал, что мне не придется переворачиваться.