Для очистки совести

Интерьер дома оказался не так плох, как она ожидала. Конечно, всё в духе торговой сети «Кей-март» – мебель из ДСП, безнадежно- безвкусные безделушки, на стенах тканые постеры с вышитыми крестиком лозунгами. Но хотя бы тут было просторно. И чисто. Коулз провёл её через гостиную в кухню с открытыми балками, где уселся на стул за столом из огнеупорного пластика. Раздвижная стеклянная дверь вела на пыльные просторы заднего двора. – Ну что ж, – сказал он, –– давайте-ка послушаем это.

– Прежде всего, мистер Коулз, я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы рассматриваете вариант приобретения домашней системы безопасности от «Секюр-Компани», – начала она, усаживаясь напротив него, и профессиональным щелчком открыла защелки своего кейса. – Не знаю, слышали ли вы об этом, – сказала она, и в её голос закрался заговорщический шепот, – но только на прошлой неделе была обнаружена одна супружеская пара пенсионеров с постоянным доходом, которые были забиты насмерть в своем доме, который не дальше, чем в трёх кварталах от вас. И это притом, что они все-таки заботились о безопасности – засовы на дверях и защитные замки на окнах. Убийцей был тот черный тип ... то есть, негр, и на нем была реалистическая маска президента Рейгана … Ну, значит, он нашел тот крокетный молоток и …

Она запнулась. Хозяин как-то очень странно смотрел на неё. Ну очень странно. Он по-прежнему ухмылялся – ухмылялся так, будто она рассказывает ему какой-то анекдот, – и что-то было не так с его глазами. Казалось, они шныряют в глазницах взад-вперед, снуют, как маленькие блестящие шарики в автомате для игры в пинбол. – Я знаю, что это неприятная история, мистер Коулз, – продолжила она, – но я хочу, чтобы мои клиенты знали, что ... что… – Эти его глаза просто сводили её с ума. Она опустила взгляд, роясь в бумагах своего кейса.

– Подпирают вас, – сказал он.

– Простите, что? – снова поднимая глаза.

– Эти ублюдки, – прорычал он, – они подпирают вас.

Она поймала себя на том, что смотрит поверх его плеча на кухонную стену, где висел аккуратный маленький тканый постер с вышитыми крестиком лозунгами: ВСЕГДА ВЕРЕН!; ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ; ГОРИ ДЕТКА, ГОРИ.

– Вам нравится? – спросил он.

Особенно «ГОРИ, ДЕТКА, ГОРИ», подумала она.

– Вышивал их сам. – Он спрятал ухмылку и уставился куда-то в пустоту. – У меня свободного времени хоть пруд пруди.

Она почувствовала, что «поплыла». Всё шло совсем не так, как должно было. Она стала гадать, что ей дальше делать – сразить его еще одной своей страшилкой или перейти к осмотру дома с целью его оценки, но тут он вдруг предложил ей выпить. – Спасибо, нет, – отказалась она. А потом с улыбкой добавила: –– Как по мне ещё рановато.

Он промолчал, лишь только сверлил её своими суетливыми синими глазами, пока она, наконец не выдержав, отвернулась. – Блин, – гаркнул он вдруг, – хорош задирать нос и корчить тут из себя чопорную леди. Давай, распусти волосы, расслабь батоны.

Она прочистила горло. – Да, но, может, нам стоит осмотреться, чтобы я могла оценить ваши запросы?

– Джин, – вещал он и его голос снова стал ровным и спокойным, – это эликсир жизни. – Он и не думал вставать из-за стола. – Ты сознаёшь, что ты – красотка?

– Благодарю, – промямлила она еле слышным голосом, – но, может, нам стоит ...

– Эти точёные лодыжки в туфельках на высоких каблучках, изысканные серёжки, туго стянутые в хвост волосы и этот модный твидовый костюмчик – конечно же, ты сознаёшь, что ты красотка. Ясен пень, что это совсем не вредит продажам, ага?

Она была уже не в силах себя контролировать. Всё, чего ей сейчас хотелось, это вскочить из-за стола и бежать куда подальше от этих вибрирующих глаз, невзирая на то, повредит ли это продажам или нет. – Вот послушайте, – забубнила она, – послушайте меня: Жила-была одна женщина и однажды она вернулась домой – глядь, а в гараже у неё стоит чужая машина…

– Нет, – оборвал её он, – это ты меня послушай.

***

– «ТРУСИКОВЫЙ НАСИЛЬНИК СОВЕРШАЕТ ПОБЕГ», – прочитала Хилари громким чётким декламационным голосом, поставив свою кофейную кружку и раскрыв раздел «Метрополис» газеты так торжественно, словно это был священное писание. – «Норберт Батписта, двадцати семи лет, из Силверлейка, прозванный ТРУСИКОВЫМ НАСИЛЬНИКОМ, потому что он затыкал рот своим жертвам предметами их собственного нижнего белья…» Она прервалась, чтобы бросить на мужа взгляд приглушенного торжества. – Вот видишь, – продолжила она, поднимая кофейную кружку к губам, – всё, как я тебе говорила. Предметами их собственного нижнего белья.