Для плохиша она — исключение

– Выбро… – начал он, а потом вдруг оборвал сам себя: – Я попрошу собрать. Не выкинем, не переживай.

И будто по мановению волшебной палочки появился парень, который очень расторопно и быстро стал собирать разорванные листы.

Ярый потянул меня за собой, и я, не видя дороги, пошла. Ноги – ватные столбы. Глаза – запотевшие стекла. Воздух – раскален эмоциями.

Глава 9

Я вяло отмечала про себя, что мы идем по коридору женской общаги.

Ярый толкнул дверь в нашу комнату. Она почему-то была открыта – это я отметила про себя скорее краем сознания, но тут же связала это с ведром синей краски, что упало на Ярого.

Не на меня. А должно было.

Контрольный удар, чтобы меня добить.

Словно синий халк, Ярослав мгновенно и очень натурально зверел. Зарычал, словно дикое животное в капкане, и я вздрогнула.

– Кто? – крикнул он.

Но в общаге, казалось, не осталось ни одного человека.

Я догадывалась кто. Думаю, он тоже не был дураком.

– Так не пойдет, – мотнул головой он, а с его подбородка падали ярко-синие, как южное небо, капли.

Эти частички краски почему-то особенно запомнились мне. А потом понеслось! Ярый протащил меня через опустевший холл, бурча:

“Знает, что я девчонок не трогаю”. Потом выскочил на улицу, взял из-за двери зонт и распахнул. Надо мной!

А по нему теперь стекали не только капли краски, но и дождя. Рубашка окрасилась в сине-голубые разводы.

– Не везет тебе сегодня с рубашками, – вырвалось у меня.

Не знаю, зачем я это сказала.

Ярослав остановился, глядя прямо перед собой. Несколько секунд его лицо оставалось сосредоточенно злым, а потом вдруг расслабилось, а из горла вырвался сдавленный смешок. Потом еще один и еще один. А после он засмеялся так раскатисто и заразительно, что мои губы сами дернулись в улыбке.

Зонт задрожал. Небо возмущенно громыхнуло, а потом на горизонте сверкнула молния.

Мы ворвались в мужское общежитие. Оставляя лужи, поднялись по лестнице. Я не запоминала, куда мы поворачивали, но в памяти ясно отложилась эбонитовая дверь.

И только когда она закрылась за мной, я поняла, что оказалась в логове Ярого.

Досмеялась!

Да тут настоящие хоромы! Темные полы, темные стены, но ярко-желтое кресло и стеллажи, красные подушки и ковер, голубые шторы. Все это было так интересно подобрано и обыграно, что становилось понятно: работал талантливый дизайнер. Тут даже были домашние растения! Кстати, росли они буйным цветом и прекрасно себя чувствовали.

– Раздевайся, – прервал мое изучение апартаментов Ярый.

Хам и провокатор! Он издевается, смеется надо мной или серьезно?

– Ты хотел сказать «располагайся», да? – Я рассмотрела поворот в другую комнату.

Ого, сколько тут площади? С другой стороны, что я удивляюсь, мне же рассказывали, кто главный спонсор академии.

– Хочешь – называй это так.

И тут вдруг из того самого поворота, который я рассматривала, вышел представительного вида мужчина. Элегантная проседь в висках, ухоженный до кончиков ногтей, он имел взгляд матерого хищника. А еще у него в руках была металлическая дубинка, которой он с размаху ударил Ярого под коленями, пока тот не видел.

– Ах! – Я закрыла рот руками, импульсивно отступив на шаг. – Вы что делаете?

Ярослав упал на колени и обернулся. Он не выглядел ни капли удивленным – наоборот. Со злым смешком встретил взгляд мужчины и его действия.

Я думала, что он сейчас набросится в ответ, но он лишь встал, отряхнул колени и повернулся к мужчине:

– Привет, отец.

– Не называй меня так. – Мужчина мазнул взглядом по Ярославу, а потом по мне. – Скажи этой курице убираться отсюда.

– Кристина останется. – Ярослав как ни в чем не бывало повернулся ко мне: – Знакомься, это мой отец – Николай Георгиевич. Папа, это моя невеста – Кристина.

– Твоя херина. Встанешь сам на ноги, тогда и будешь мяукать “моя”. А пока ты – мой. Я говорю, ты исполняешь, – Мужчина по-бандитски закинул биту на плечо и заставил ее подпрыгивать от нетерпения, будто в любой момент собирался ей треснуть сына.

Я наконец смогла моргнуть. Боже, ну и отец же у него! Кошмар!

Мой тоже не подарок, но он хоть ушел и больше не маячит на горизонте. А этот же хочет подмять под себя, будто за его деньги, что он сам тратил на сына, ему ребенок должен по гроб.

Конечно, я еще не знаю всех отношений между ними, но мне уже немного жалко Ярого. Неудивительно, что он стал ненормальным и бешеным. С таким папашей по-другому не выживешь.

И тут вдруг этот самый Николай Георгиевич размахнулся битой и ударил Ярого по плечу. Парень успел сгруппироваться и минимизировать удар, зло взглянул на отца и сказал:

– Я давно совершеннолетний. Я сам выберу свое окружение.

– Ты обещал, что, если я дам тебе играть в баскетбол, ты будешь слушаться.

– Я не собака. Заведи себе овчарку. Лучше немецкую.

– Хорошо. – Отец Ярого вдруг посмотрел прямо на меня.

Нехорошо так посмотрел. Обещающе.

Ярый мигом встал передо мной, оттесняя меня, но не к выходу, а к еще одной двери.

– Спрячься пока там и не выходи, пока я сам за тобой не приду.

И буквально втолкнул меня в туалет.