Для тебя эти горы

Несмотря на то, что дело близилось к рассвету, было трудно понять, что происходит с Оклендом, то ли он ещё весь черный, то ли начинает проявляться в сумерках, которых мы не замечаем из-за мрачной пелены на глазах из страха, воды и адреналина. Но Алькатрас-авеню, которую я всё-таки узнал, как будто растянулась на тысячи километров. Её просто размывало водой, и сами мы скорее походили на дождевые облака, нежели на людей. Расстояние до дома казалось вечным. Мы шли, не говоря ни слова. Кто бы ни попадался на глаза. Впрочем, в такую рань на пути встречались лишь скунсы и сумасшедшие кошки. Оказывается, я брал с собой телефон. Он издавал непонятные звуки, и до меня дошло, что сейчас он просто выйдет из строя – я уже ничего не мог с ним поделать. Рус и Мариан смеялись над тем, как звенел мой телефон. Отсмеявшись, ребята больше не проронили ни слова, да и мы с Зое даже не пытались возобновить былой разговор.

Когда мы свернули на Вулси-стрит, и до дома оставалась буквально пара шагов, дело шло к семи утра. Безумец Билл обнял каждого из нас, сверкнул своими безумными зрачками (очки запотели, и он их снял), его доброе лицо выглядело совершенно жутким – лицом абсолютно чокнутого человека. Но даже в состоянии такого угара в каждой черте улавливалась мудрость – несомненно, перед нами стоял величайший мудрец Калифорнии, знающий эту часть страны наизусть. Тогда я поверил, что с Биллом можно было бы обойти всю Америку, даже сунуться в какой-нибудь Комптон или к обездоленным отщепенцам вдоль реки Миссисипи. Он бы нашёл выход из любой ситуации – от самой глупой до самой опасной. Билл смотрел на нас глазами пережившего всевозможные трудности Бодхисаттвы. В его глазах таилось много отцовства, апостольства и безумства. В ближайшие три месяца мы не увидим этого героя Америки.

Нам пришлось как-то договориться, кто за кем полезет в ванную. Мы сняли одежду прямо на крыльце, закинули мокрые шмотки в сушилку. Вода стекала с нас ведрами. Ещё немного, и дом бы затопило. Самое главное, что нужно было сделать – настроить себя на то, чтобы не заболеть. Никаких болезней. Мы слишком сильны для них, они не смогут нас одолеть.

У меня есть всего лишь четыре часа сна. Утром я выезжаю в Сан-Франциско.

Staying Long

I

Нарек уже почти год живёт и учится в Сан-Франциско, оставив в Москве музыкальную группу и любимую женщину – ненадолго. В Россию он вернётся зимой. Мы раньше никогда не виделись и не общались, но заочно друг друга знали. Нарек искал всевозможные пути на большую сцену, иногда ему везло, но чаще – обстоятельства переворачивали дело вверх тормашками. В одном из журналов он анонимно разместил историю взаимоотношений и конфликта с шарлатаном, косившим под продюсера. Нарека обвели вокруг пальца. Он клюнул на мнимую доброту, не подозревая, что его крепко берут за яйца и разводят как подростка. А когда спохватился – запахло жареным. Когда Нарек встретился с «продюсером» впервые, он ещё не знал, что человек, который сейчас будет вешать на уши лапшу обещаний, вышел из тюрьмы, отсидев за мошенничество. Мужик был приветлив и красноречив, убедительно рассказывая о продуманном плане продвижения группы Нарека к музыкальным вершинам. Проявил громадный интерес – вселил надежды и уверенность. Взялся за раскрутку и сразу же сыграл в щедрого мецената: арендовал для Нарека квартиру на Цветном бульваре. Купил гитару, синтезатор и всякую аппаратуру для группы. Аттракцион милосердия и великодушия заработал в полную силу. Песни писались на хороших студиях, с первоклассными инструментами, деньги никто не жалел, но дальше социальных сетей они никуда не попадали. Обещанные радио, телевидение, большие концерты, фестивали и прочие радости рок-звезды так и не случились. Мужика хватило на полгода. Тут он объявил Нареку, что проект не окупается, и начал требовать с музыканта денег – возвращать вложенные инвестиции, которые ни к чему не привели. В ход пошли угрозы, грязные письма, обещания избить, уничтожить, засудить, закопать под землю, взорвать и растерзать. Нарек стремглав вылетел с хаты на Цветном бульваре, оборвал все связи, заручился поддержкой каких-то юристов, которые, прочитав контракты, подписанные с «продюсером», крутили пальцем у виска. В конце концов, мужик угрожать перестал и отвалил, предварительно забрав у Нарека все инструменты. Впоследствии они достались другим музыкантам, клюнувшим на удочку очередного развода. С другой стороны, один из своих проектов ушлый продюсер всё-таки довёл до ума, набрав талантливых поэтов и сделав с ними литературное шоу, хорошо раскрученное в соцсетях. Мужик оставался верен себе, подчиняя поэтов и ставя им ультиматумы, находя причины не платить обещанные деньги и создавая им комедию положений: поэты, словно курьеры, развозили приглашения на собственные концерты по квартирам своих же слушателей.