Для вкуса добавить "карри", или Дом восьмого бога

Ударная волна, словно от взрыва, сбила с ног тех, кто стоял ближе всего. Скорбный Берк кубарем откатился куда-то в сторону, захлопали ставни, что-то где-то попадало, а устоявшие на ногах пригнулись, прикрывая руками головы. Кто-то дотронулся до локтя. Я резко обернулась. Капитан, приглаживая растрёпанные волосы, поправлял одежду:

― Я ждал тебя,― он тяжело дышал, глаза блестели, а руки слегка подрагивали.― Умеешь произвести впечатление. Идём…

Пройти сквозь толпу не составило труда. Народ испуганно шарахался в стороны и никто не издавал ни звука. В полной тишине мы прошли через двор и площадь с коже-меховой торговлей. Спиральное устройство Тагри только поспособствовало тому, чтобы мой выкрик разнёсся как можно дальше. Почти вплотную стоящие здания образовали мощный звуковой коридор, и до самой гавани я видела перевёрнутые бочки и ящики, разбросанную солому и испуганные лица.

Пока мы шли, Бумер несколько раз оглядывался. Мы тоже обернулись. Позади, еле поспевая, тащился Скорбный Берк, правда, молча. Только взойдя на палубу, я начала немного успокаиваться. Команда в нетерпении ожидала нашего возвращения, но капитан отмахнулся от всех и чуть ли не бегом помчался в свою каюту. Он вынес бочонок с местным и очень крепким самогоном, который успел прикупить во время похода на рынок. Тиль принёс кружки, но в первую очередь Ают налил мне и себе. Мы залпом выпили и выдохнули. Пока мужики разливали на всех, Данко спросил:

― А где Дайк?!

Капитан плеснул себе вторую порцию и также быстро опрокинул:

― Не поверите!

Пока он максимально подробно рассказывал о хождении в управу, Скорбном Берке, допросе, матери Дайка, которая оказалась не в рабстве на Западе, а здесь на Севере и не рабыней, а супругой пархонта ― все слушали, открыв рты и забыв про кружки с самогоном. Когда дело дошло до моего слишком громкого выступления, мужики дружно выпили и доложили, перебивая друг друга, что голос они тоже слышали и сразу сильный вихрь, как удар, покачнул все корабли в гавани.

Сидя плотным кружком и, зажимая в мозолистых ладонях глиняную тару, все смотрели на меня: Тиль, Найр, Кул, Данко, Гелар, Элам, Кирд, Муркас и Тощий Солан. Я собралась с духом и, поглаживая Бу для успокоения, сказала:

― Да, я богиня… ― и после паузы добавила,― в человеческом обличье… уже бессмысленно отрицать.

Мужчины сидели молча, вглядываясь в меня так, будто видели впервые, пока Данко не поднял кружку:

― За нашу богиню!

Подхватив тост, все дружно чокнулись.

До самого вечера я просидела в каюте. Дайк так и не явился, хотя, что тут скажешь… После стольких лет встретить маму и сестру ― такое счастье выпадает далеко не всем потерявшим родителей в детстве! А вдруг он, вообще, захочет остаться?! Эта мысль крутилась в голове, наполняя глаза слезами: «Если Дайк так решит, то что я смогу поделать… Это его жизнь и его выбор… Я только порадуюсь за своего дорогого и давно любимого Няня. Расставаться будет очень больно, но я должна продолжать свой путь, с ним или без него. Нужно выполнить обещание данное Максу…».

Тревожные мысли прервал стук в дверь ― это был капитан:

― Я в город. Присоединишься?

Он переоделся, побрился и в ярко-красной рубашке под тёмно-серым камзолом, красиво облегающим фигуру, выглядел великолепно. Я покачала головой:

― С меня хватит на сегодня впечатлений. Лучше и ты не ходи…

Он как-то замялся:

― Ты права, зря я всё это затеял. Думал, раз уж мы тут оказались, то смогу отхватить самый жирный кусок за свиток. Золота тут, сама понимаешь… Только поздно уже давать обратный ход. Если не приду, подумают что струсил. Ну не съедят же они меня!

― Не ходи один, возьми кого-нибудь…

Он только вздохнул:

― В разрешении на отплытие, что дали в управе, сказано, чтобы команда шхуну не покидала.

― Ладно, хоть провожу тебя…

Мы спустились на причал. Неподалёку на голых камнях бесформенной кучей сидел Скорбный Берк. Заслышав шаги, он зашевелился и, бормоча что-то бессвязное и непонятное, начал качаться из стороны в сторону.

― Он что? Тут так и сидел?!― я обернулась к Данко, Тилю и Кулу, свисающим с борта.

― Да!― выкрикнул Данко.― Как пришёл за вами, так и тут…

Я уставилась на больного. За длинными, грязными космами и такой же бородой, было непонятно есть ли у него, вообще, лицо. Сквозь дыры в лохмотьях виднелись крупные гнойные язвы, источающие жуткую вонь, костлявые руки покрыты гниющей коркой, а с волос капала какая-то вязкая жидкость. Короче, смотреть невыносимо, да и находиться рядом тоже.

Я проводила Аюта до конца причала. Охранники стояли уже здесь, а не возле шхуны, и как мы догадались, они не пускали желающих увидеть сына Хранителя к «Чёрной Медузе». А таких желающих было много! Завидев нас, некоторые начали кричать: «Альд! Альд! Смотрите, Альд!!!» Толпа заволновалась, а воины напряглись, выставив копья. Капитана уже ждали. Коренастый, невысокий и очень блондинистый северянин, почти альбинос, кивнул и пригласил следовать за ним.