#длягризли

— Очень правильный рефлекс, я чаще всего могу лишь немного подремать, — Рик погладил его по голове, плечам. — И в результате схожу с самолета, похожий на старую мочалку. И еще сутки потом пытаюсь нагнать нормальный режим.

Раздался приглушенный голос стюардессы, транслируемый динамиками. Пассажиров экономического класса просили привести спинки кресел в вертикальное положение. Рик в очередной раз порадовался, что их об этом попросят перед самой посадкой, и снова взглянул в иллюминатор.

Странно, он почти не волновался. Несмотря на то, что летел в незнакомую ему страну, и что предстояло не просто работать, лишь формально знакомясь с людьми. Даже вероятность, что родители Эвана могут догадаться, что их отношения далеко не приятельские, совсем не беспокоила. Рик изумился, осознав, что он чувствует себя так, будто едет домой. Причем не в свою холостяцкую квартиру и не в супружеский лофт, куда порой совсем не тянуло. И не в родительский дом, где царил почти армейский порядок и такое же казенное равнодушие. А в семейное гнездо, каким его рисуют на рождественских открытках — ярко украшенный, светлый дом, полный радостных людей, искренне радующихся друг другу, любящих и любимых. Дом, ради возвращения в который ничего не стоит пролететь полмира.

Рик не мог сказать, откуда взялась эта уверенность, что у Эвана именно такая семья. Это было какое-то иррациональное, ничем не подкрепленное ощущение. Но в душе не было ни тени сомнений, что все обстоит именно так. Он это просто знал.

Эван, кажется, снова задремал, перекинув руку ему через грудь, и Рик накрыл ее своей. Теплый, уютный, но при этом колкий и ершистый на язык. Человек, которому не нужна была чужая слава, и который не зациклен на своей. Если он и оказался случайным любовником там, в палатке, то очень скоро перестал им быть. И вот теперь Рик фактически напросился на знакомство с родителями… Не оттого ли, что ему хотелось быть к Эвану как можно ближе? Может, да. А может, ему просто хотелось хоть раз в жизни увидеть настоящую дружную семью.

— Ты только не пугайся, — пробормотал вдруг Эван. — У нас хозяйство большое, а мама с отцом любят сами с землей да с животными повозиться. Так что там… Не очень чисто, скажем так.

— Вот это как раз меня совсем не пугает, — Рик погладил его по руке. — Я и сам с удовольствием помогу покормить кого-нибудь. Гуси на подворье матери как собаки за мной хвостом ходят, знают, что я им обязательно что-то дам.

— Ну да! — Эван громко фыркнул. — Гуси! Как я могу забыть…

— А еще кролики, перепелки и три наглых кота, — Рик чуть замешкался с ответом, пережидая подкатившую дурноту: лайнер начал снижение. — А когда мне было тринадцать мы с мамой вдвоем ощипывали индейку к Рождеству. Вся кухня была в перьях, а потом огромная птица не влезла в духовку, — Рик помолчал, вспоминая то Рождество. Наверное, самое счастливое и беззаботное. И искреннее. Мама, ворчащая на отца, так раскормившего птицу. Отца, откровенно гордящегося своим успехом и снимающего безуспешные попытки мамы запихнуть индейку в духовку на новенькую VHS-камеру. После этого все праздники проходили идеально, без подгоревшей спинки и полусырокй грудки птицы и появляющихся будто из ниоткуда крохотных перышек, летавших по всему дому.

— Знаешь, после таких слов прямо хочется специально для тебя устроить Рождество, — Эван нашел под пледом его руку и крепко сжал. — Но, я думаю, мы и до настоящего потерпим. Если понравятся мои родные, то отметим в Шотландии.

— Договорились, — Рик в ответ сжал пальцы Эвана и потянулся, чтобы поцеловать, но к ним подошла стюардесса с просьбой приготовиться к посадке.

Дальнейшая пара часов скрутились в один плотный комок — вот они с Эваном складывают плед, потом вместе смотрят в иллюминатор на раскинувшийся под крылом Эдинбург. Потом проходят таможню, ждут свой багаж. Идут по длинному коридору к выходу из терминала… Рику показалось, что прошло лишь несколько минут, а они уже оказались в зале прилета, посреди целой толпы встречающих.

Он уже подготовился было к встрече с кем-нибудь из семьи Эвана, но тот натянул капюшон, толкнул его локтем в бок и поспешил куда-то обходными путями.

— Отец всегда встречает на стоянке, — пояснил он заговорческим шепотом. — А не то по нему меня влет вычислят.

— Понятно, — кивнул Рик, не без труда протискивая чемодан между двумя заградительными стойками.

Они немного поплутали по коридорам и довольно долго шли вдоль здания терминала, но зато повернув за его угол, сразу оказались на небольшой парковке. Там было всего несколько машин и пара велосипедов.

Дверь ничем не выделяющегося среди других седана распахнулась, выпуская седовласого, крепкого и энергичного мужчину.

— А я уж думал, вас обратно дернули, — крикнул он, глядя на часы.

— А что, задержались? — удивился Эван и, кинув сумку прямо на пол, кинулся обнимать отца — присмотревшись Рик уже не сомневался, что это именно он.