#длягризли

— Я возьму все! — процедил Рик, не выходя из образа, а потом сам улыбнулся и протянул Колину руку. — Согласен на виски, но если мы выпьем его все вместе.

— Это я только за, — Колин пожал ему руку. — Я Колин, брат Эвана. И вы мне ничего не сказали! — он осуждающе посмотрел на мать, впрочем, его глаза все равно улыбались.

— Прости, сынок, не одному тебе делать сюрпризы, — прищурилась Кэрол. — Все, все в дом, у меня тут отец короля некормлен! — и, взяв Рика под локоть, пошла к дому. — Вещи потом занесете, сейчас все за стол!

Внутри дом был… теплым. Рик не мог подобрать более точного слова. И дело было не в температуре воздуха, а в самом духе этого дома. Мать самого Рика, очутившись здесь, пришла бы в ужас от смешения стилей мебели, от заставленной разномастными фигурками и фотографиями в рамках каминной полки, от вытертого ковра в прихожей и покрытой шерстинками собачьей подстилки в гостиной. Дело было совсем не в том, что у четы Мюрреев не хватало денег на дизайнера, новый ковер и услуги клининговой компании. Просто собака ласково терлась о ноги, подпрыгивая на месте и тявкая от переизбытка эмоций, а по этому ковру бегали еще детьми Эван, Колин и Ларс. Каждая статуэтка была куплена в особом месте и напоминала о нем, а с фотографий улыбались мальчишки — двое рыжеволосых и один брюнет. В центре просторной кухни стоял простой, выскобленный добела стол, на полках теснились не комбайны и тостеры, а корзинки с луком и чесноком, чугунные котелки и глиняные кувшины.

Есть хлеб, отламывая от большого ломтя, запивать молоком из глиняной чашки и цеплять прямо пальцами тончайшие промасленные блинчики было невероятно вкусно. Пожалуй, вкуснее вычурного шеф-бургера за три сотни долларов и уж точно приятнее.

— Простите, но в меня больше не влезет, — Рик погладил туго набитый живот, сыто улыбаясь. — Вы знаете, это преступление — так вкусно готовить! Я готов попрыгать на месте, чтобы освободилось место для еще пары блинчиков!

— Сейчас я мало готовлю, нам с Джеймсом немного надо, — Кэрол поставила перед ним бокал с кофе. — А когда мальчишки росли, то бывало, сотни блинчиков не хватало. Отец шутил, что они на троих отару овец за год съели. Хотя сам-то мог половину бараньего бока приговорить, — она шутливо ущипнула Джеймса за бок. — Вы уже сколько, лет пять вместе не собирались тут? — спросила она у Эвана и Колина с чуть заметной грустью в голосе. — Даже двое, как сейчас — и то редкость.

— Прости, мам, — хором сказали Эван и Колин.

— Я бы рад чаще, — вздохнул Эван. — Но ты же меня знаешь…

Керол посмотрела на него с сочувствием и, протянув руку через стол, крепко сжала его ладонь.

— Всё еще болит? — спросила она тихо.

— Уже меньше, — улыбнулся Эван. — Но от съемок на натуре в холоде отказываюсь.

— Что болит? — спросил Рик, ощущая неприятный ком в желудке, никак не связанный с едой. Он не заметил у Эвана каких-то проблем со здоровьем. Но он и изменений в поведении не заметил, в отличие от родителей.

— Так с той горы Эван не просто так навернулся, — невесело хмыкнул Джйемс. — Левое колено было в хлам. Но эти засранцы, Колин с Ларсом, сажали его в гипсе на мотоцикл! Сами страховали сзади, передачи переключали. И мы ни сном ни духом, пока соседка нам не сказала.

— И потом Эван неделю только лежал, потому что у него костыли отобрали, а мы с Ларсом только стояли, — усмехнулся Колин.

— И правильно, — Рик нахмурился и посмотрел на Эвана с беспокойством. Может, зря он настоял на этой поездке? — Прости, я не знал. Тебе здесь плохо из-за климата?

— Ничего, пара дней — ерунда, — Эван улыбнулся ему так, что Колин, глядя на него, усмехнулся.

— Конечно, ничего, если что — он тебе массаж сделает, — хмыкнул он.

— Колин, как не стыдно! — всплеснула руками Кэрол. А Рик лишь улыбнулся и накрыл ладонь Эвана своей.

— Зато теперь я знаю, почему ты так любишь тепло, — сказал он.

Наверное, сейчас было не лучшее время думать о таком, но Рик представил себе, как вечером будет греть колено Эвана своими ладонями. Как уложит его себе под бок, тщательно укрыв одеялом. А до этого будет долго-долго заниматься с ним сексом, ловя губами тихие стоны.

— А у ваших родителей тоже дом, Рик? — спросил его Джеймс. — Вы ведь из Дании? Там, насколько я знаю, в основном дома.

— Да, дом, сад, небольшой птичник, — ответил Рик. — Мама занимается чем-то вроде выставочного огородничества, даже несколько раз становилась чемпионом города. А отец работает на заводе. Но, если честно, у вас мне нравится больше. Я единственный ребенок в семье, и устраивать шалости мне было не с кем.

— О! Выставочное огородничество! — обрадовался Джеймс. — Слышала, дорогая? В следующий раз обязательно приезжайте с матушкой, — он довольно разулыбался очень похожей на сыновью улыбкой. — Нам уж будет, о чем поболтать.

Рик обхватил руками чашку.