Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

– аааааааАААА!!! – завопил Кирпич без перехода. Белобрысые лохмы Густава зашевелились. Марио поднял руку, чтобы перекреститься, но забыл с какой стороны начинать. Все трое замерли на месте, парализованные ужасом. Это был не обычный, повседневный страх, как то загреметь в каталажку или погибнуть в пьяной драке. Это был страх из детства, который прячется под кроватью, выглядывает из приоткрытого шкафа, населяет каждую причудливую тень, шорох, собачий вой за окном. Страх перед чудовищами, что приходят за плохими детьми. А в глубине души каждый знал, что он был очень, очень плохим ребенком и давным-давно заработал личного монстра.

И монстр пришел.

Их напугали даже не волосы, развевающиеся по сторонам, словно ее парикмахером была сама Медуза. И не рот, который не закрывался из-за огромных клыков. Последней каплей стала тень. Она вдруг отклеилась от стены, протянула к ним длинные призрачные руки и строго погрозила пальцем.

Страх жмурился и вопил на одной ноте: «Пусть оно уйдет!» Но как только инстинкт самосохранения сумел его перекричать, бандиты бросились врассыпную.

Доктор Ратманн удивленно поднял брови. Вот ведь какова сила внушения! Недаром он занимается гипнозом. Вся соль в правильной интонации. А мерзавцам еще повезло, что он не стал делать пассы!

Он обернулся к спасенной девушке. Фройляйн Лайд смущенно прикрывала рот. Волосы ее почему-то были распущены, а в глазах промелькнуло нечто такое… хотя примерещилось, конечно. Выглядела она еще хуже, чем час назад. Может, всему виной плохое освещение, но у ее кожи появился зеленоватый оттенок.

– Герр доктор, вы-то что здесь делаете? – отрывисто спросила она.

– Не мог же я отправить вас домой в таком состоянии! Хотя я упустил момент, когда вы покинули больницу, но потом поспрашивал на улицах и пришел сюда. И вовремя! У, сброд! Ну, ничего, я их отпугнул. Видели, как они прыснули? Хотя представляю, каких непристойностей они успели вам наговорить.

– Вообще-то, мы обсуждали творог.

– Бессвязная речь, – удовлетворенно отметил доктор.

– Мне пора идти.

– Что, прямо сейчас? И думать забудьте. У вас шок, милочка. Между прочим, француз Шарко доказал, что вследствие сильнейшего потрясения по нервным окончаниям пробегает ток, что может привести к параличу! Вы ведь не хотите поменяться местами с нашими больными?

– Совсем не хочу.

– Тогда вам необходимо посидеть и успокоиться. Есть тут поблизости какое-нибудь кафе?

– Благодарю, но право же… Я как-нибудь сама.

Доктор дотронулся до руки фройляйн Лайд, и девушка тут же ее отдернула.

– Ну вот, и ткани похолодели. На лицо все признаки сужения сосудов. Позвольте мне измерить вам пульс…

– Вы, кажется, упомянули кафе? – быстро проговорила она. – Я бы не отказалась от чашки горячей, сладкой, струящейся… чая.

– Вот и славненько! Чаек – это то, что доктор прописал, – обрадовался Ратманн, накидывая ей на плечи свой сюртук.

Вот так, вдвоем, они отправились искать приличное кафе, хотя найти его в этом квартале было сложнее, чем айсберг в Сахаре. Желая развлечь подопечную, доктор нес какую-то веселую чепуху, а фройляйн Лайд время от времени поддакивала. Изо всех сил она старалась не думать о Голоде. Ночь длинна, у нее еще есть время. Поскорее улизнуть от доктора, и можно охотиться вновь.

Но до чего же обидно, правда? И почему работа всегда вторгается в личную жизнь?

В конце концов, они отыскали кабак, во дворе которого в данный момент не происходила поножовщина. Кое-как нащупав дорогу среди табачного дыма, доктор и медсестра заняли свободное место. Рядом с ними кто-то надтреснутым голосом затянул песню. Хрипело пианино, и две женщины, хохоча, отплясывали на столе. Поговаривали, что в подобные кабаки нередко захаживает сам наследный принц. В другое время фройляйн Лайд присмотрелась бы к присутствующим, но сейчас ее занимал лишь один вопрос – как, ну как отбиться от доктора, который всерьез озаботился ее здоровьем?

– Кельнер! – помахал ее спутник. – Рюмку коньяка мне, а моей даме – чашку чая. Да поживее.

Фройляйн Лайд пристально на него посмотрела. Когда это она успела стать его дамой?

Перед ней появилась чашка с отбитой ручкой. Дождавшись момента, когда доктор отвернется, вампирша чуть наклонила ее и вылила содержимое под стол. Будь она сытой, никто бы и глазом не успел моргнуть, а так получилось довольно неуклюже. Доктор покачал головой, и фройляйн Лайд пристыженно потупилась.

– Ай-ай-ай! Мелкая моторика так и не восстановилась! Кельнер! Еще чаю! И коньяку!

Вторая чашка сломила ее волю. Притворившись, что пьет, вампирша опустила в горячую жидкость язык, бесцельно им там поболтала, и едва сдержала гримасу отвращения.

– Герр доктор…

– Можете называть меня Отто, – ни с того, ни с сего предложил он.

От этой ремарки она остолбенела. Даже Голод, казалось, удивленно присвистнул, а Зов Крови уступил место более насущным проблемам.

Фройляйн Лайд наморщила лоб, пытаясь понять, куда он клонит.

– Нет, не могу, – сказала она очевидное. – Это против субординации.