Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

Ратманн зашагал по улице. Само происшествие он помнил смутно – да, трое бандитов, лезвие, он грозит им кулаком. И тут ему в голову пришла идея.

Создавалось впечатление, будто идея сидела там уже давно и только сейчас предстала во всей красе. Это была хорошая идея, он точно знал. Вот только как он до нее додумался? Но выстроить аргумент оказалось несложно – он спас медсестру от лютой смерти, значит, это событие следует отпраздновать. Завтра же накроем стол в больнице! Диета диетой, но ради такого случая стоит ослабить режим. Всю дорогу до дома главный врач Св. Кунигунды думал о свиных ребрышках, жаренной картошке, и хрустящем салате. И почему-то о шоколадном печенье.

Когда он скрылся из виду, вампирша привалилась к стене. Горло ее сжимал невидимый ошейник. От него тянулась цепь – тоже невидимая, но такая ощутимая! – и ее конец терялся вдали. Думала, что спряталась, а на самом деле перебежала с одной клетки на другую. И все ее дальнейшее существование – не что иное, как черно-белая доска, по которой ее будут двигать согласно чужой стратегии.

Даже в больнице она оказалась потому, что глупая девчонка заходилась в беззвучном крике, призывая вампира. И вампир явился. Как в сказке. Черт бы побрал все сказки! Найти бы могилу братьев Гримм и сплясать на ней тарантеллу, чтоб им на том свете стало неспокойно.

Вампирша вытянула руку, надеясь поймать хотя бы дуновение ветерка. Согласно фольклору, ветер доносит ваши слова до сверхъестественных существ. Бывало, в ненастную погоду она могла такого про себя наслушаться, что потом еще долго уши горели.

Безветренно. Но фройляйн Лайд все равно задрала голову и прокричала.

– Виктор! Приди же ко мне, победитель! Забери свой трофей! Видишь, я такая же, как ты. Такая же тварь. Я больше не прячусь, хотя от тебя попробуй спрятаться! Ну же? Тебе нужна только я, вы ведь так договорились! Да или нет?! – ответа не последовало, да она и не рассчитывала. – Виктор! Неужели у тебя совсем не было детства, раз ты до сих пор не наигрался? Мы тебе не солдатики, мы жив… какая разница, что неживые! Все равно так нельзя… Когда? Ну, когда ты, наконец, меня заберешь?!

Ничего. Только ночь подмигивала ей фонарями сквозь рваную вуаль тумана и тихо над ней насмехалась.

Глава 6

Вы еще помните бедного клерка? Того самого, на которого ни за что ни про что свалилось целое состояние? Вот он стоит у двери в свою квартиру, робко стучится и на пороге появляется молодая жена, с лицом, опухшим от слез. Прежде чем она успеет разразиться упреками, он закрывает ей рот поцелуем и гладит по выступающему животу. А тот второй, оставшийся позади, еще долго будет глядеть в камин, пока пламя не истончится, а дрова не превратятся в головешки, подернутые белой золой. Он вспоминает, как именно начиналась наша история. Точнее, наша сказка.

* * *

В тот погожий ноябрьский день 1793 года чета де Морьев наконец решила бежать из Парижа. Виконтесса Женевьева де Морьев подготовилась к путешествию со всей тщательностью, присущей ее деятельной натуре. Поскольку слуг она разогнала еще загодя, чтобы не дай бог не донесли, делать все приходилось самой. Но это ее нисколько не смущало. Вчера вечером она приготовила дорожные платья, а сейчас собирала корзину – фляжка молока, несколько печеных картофелин да булка хлеба. Удивительно, как ей вообще удавалось раздобыть хлеб. Хотя булочные открывались только в 6 утра, очереди к ним выстраивались еще с полуночи. Поговаривали, что скоро очереди будут разгонять, а хлеб так вообще выдавать по талонам. Но виконтесса де Морьев и тогда нашла бы как выкрутиться. Какие живучие создания эти женщины!

Виконт подавил волну тошноты, когда супруга схватилась за хлеб грязными, заскорузлыми руками. Она специально не мылась две недели, чтобы получше слиться с чернью. Конспиратор доморощенный! Ей бы в дворцовых переворотах участвовать, да жаль, королей на ее век не хватит – перебьют. Де Морьев чувствовал, как в нем растет обида на жену. Все умные люди давным-давно сделали ноги из Парижа, они же застряли в треклятом городе, потому что на шее у них повисла сестра Женевьевы, монахиня-урсулинка. Когда распустили монастыри, ей пришлось вернуться в Париж, где она долго умирала от подхваченной в дороге простуды, но все больше от нервного потрясения. Но вот уже неделю монахиня играла на арфе в райских кущах, а у четы де Морьев оставался последний шанс. Женевьева узнала, что о них начали наводить справки.

Женщина накрыла корзину льняным платком и любовно по нему похлопала. Посмотрела на мужа, сузив глаза.

– Как тебя зовут?

– Мадам, разве мы не представлены друг другу? – виконт картинно вздернул бровь.

– Виктор, не валяй дурака!

– Как прикажешь, – ухмыльнулся он и заученно отчеканил: – Прозываюсь я Жан-Батист Бувье, по роду занятий водонос, родом из Парижа.

– А как зовут меня?

– Мари Бувье. Самая очаровательная прачка во всей Франции, – Виктор де Морьев отвесил ей изысканнейший поклон.

– Хватит, а? Так. Куда мы направляемся?

– В Руан, навестить твою кузину, которая при смерти от родильной горячки.

Женевьева поощрительно кивнула.