Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

– Я успею! Просто подожди еще немного. Совсем чуть-чуть. Просто дождись меня, Берта.

– Хорошо. Я постараюсь, – пообещала она и прекратила бесполезный разговор.

Между тем в комнату вошел герр Штайнберг и кивком указал сыну на дверь.

– Иди, погуляй.

– Но я должен работать!

– Без возражений, Леонард.

Когда юноша, бормоча себе под нос, вышел вон, герр Штайнберг взял стул и подсел поближе к дочери.

– Я нашел того, кто тебе поможет!

– Еще один лекарь? – скривилась девушка.

– Нет, полная противоположность лекаря. Я еще вчера телеграфировал ему. Думаю, через несколько дней он будет здесь.

Тут в дверь позвонили, громко и требовательно. К досаде Штайнберга, нанятая служанка в тот день отпросилась пораньше, чтобы погулять у кумы на именинах. В доме оставались только господа.

– Кого нелегкая принесла?

– Не знаю, – сказала Берта. – Откроешь?

– Еще чего. Небось опять шарманщик притащился.

Тем временем кто-то продолжал вызванивать веселый марш. Еще немного – и он оторвет звонок, а то и всю дверь своротит.

– Придется открыть, – сдался фабрикант. – Вот я сейчас кому-то устрою, как говорят местные, сладкую жизнь!

Воспылав желанием отвесить неизвестному наглецу пару затрещин, он решительно спустился в переднюю и распахнул дверь. И сразу же почувствовал, что в глаза ему плеснули едкой розовой краской. Проморгавшись, понял, что краска тут ни при чем. Всему виной была стоявшая перед ним женщина, а точнее – ее ярко-розовое, невероятно блудливое платье с глубоким декольте, обшитым черными кружевами. Волосы незнакомка взбила в высокую прическу с таким обилием шпилек, что ей позавидовал бы дикобраз. Лицо она густо набелила и нарумянила, а губы, и без того крупные, размалевала кармином. Черные глаза под дугообразными бровями смотрели насмешливо. Штайнберг не мог с ходу определить возраст этой особы. Наверное, что-то около тридцати.

Как оказалось впоследствии, он польстил ей лет эдак на двести.

В руках женщина держала ридикюль и маленького белого пуделя, чуть подкрашенного розовым под цвет ее платья. Глаза пуделя смотрели в разные стороны, из пасти торчал кончик языка, шерсть тоже росла как-то неровно. Казалось, его прокрутили через мясорубку, а потом собрали воедино.

– Я вход? – спросила незнакомка.

– Ч-что, простите?

– Я входить?

– Входите, – автоматически отозвался он, но когда эта сумасбродка проследовала в дом, завопил, – Эй, вы, дамочка! Вы кто такая будете?

В ответ она затараторила по-итальянски, жестикулируя так отчаянно, что пудель, сидевший у нее на руках, пару раз чуть не шлепнулся на пол.

– Черт бы вас побрал, говорите по-немецки! – остановил ее фабрикант.

Столько лет итальянцы были в подчинении у Австрии, давно пора выучить цивилизованный язык!

– Я Лючия Граццини, а это – Тамино, мой собака, – ответствовала итальянка и замерла, ожидая от него какого-то отклика. Видимо, нужной реакции так и не последовало, поэтому она посмотрела на Штайнберга укоризненно. – Неужели вы про меня не слышать?

– С какой стати?

– Я известный оперный певица. Я здесь на гастролях. По всему Триесту висеть плакаты!

Бред какой-то. Неужто прознала про его деньги и решила заручиться покровительством нового мецената? Обойдется.

– Ну, знаете ли! Если вы заявились, чтобы пригласить меня на концерт, то даже не рассчитывайте…

– Я приходить не к вам, – рот итальянки презрительно скривился. – Где девушка?

– Отец, кто там? – услышав громкие голоса, позвала Берта и сразу закашлялась.

– Она?

– Да, – прошептал Штайнберг чуть слышно.

– Как ее имя?

Он заколебался. Фольклор не советует называть свое имя вампирам, иначе они получат над вами полную власть. Но разве не для этого он все затеял?

– Берта.

– Хороший имя.

Подобрав юбки, вампирша резво взбежала по лестнице, а Тамино потрусил за ней.

– Привет, Берта! – сказала Лючия, входя в гостиную.

– Кто вы?

– Что-то ты неважно выглядишь, – продолжила гостья, отмечая и тусклые волосы девушки, и ее сепийную кожу.

– Как вы смеете! Что вам нужно? – спросила больная по– итальянски.

– У тебя есть шоколадные конфеты?

– Есть, – ответила Берта, обескураженная вопросом. – Но…

На столике оказались конфеты и тарелка с недоеденным тирамису. Врачи советовали налегать на мясо и овощи, но когда Берта поняла, что уже не выкарабкается, то махнула рукой на все рекомендации.

– Сейчас посмотрим, – незнакомка покрутила конфету, понюхала ее, и бросила через плечо. – Дрянь! А тут что? Тоже дрянь, дрянь, действительно дрянь… О! С ромом! Глянь, Тамино, твои любимые, – льстиво сказала она, скармливая пуделю конфету.

– Собакам нельзя шоколад! – подалась вперед Берта. – Он от них умрет!

– А вот это вряд ли.