Длинная тень греха

— С ним настоящая беда, Олеся, — проговорил незнакомец и запоздало представился. — Я Андрей. Андрей Анохин. Он вам никогда обо мне не рассказывал?

— У нас не было на это времени, Андрей. Идемте, расскажете все у меня дома. Неудобно как-то топтаться на ветру. Вы давно меня ждете?

— С час, наверное…

Они вошли в подъезд, поднялись к ней на этаж, вошли в квартиру и, пока она снимала с себя куртку и шапку, напряженно молчали.

— Пройдете? — спросила она из вежливости, хотя совершенно не хотела, чтобы он проходил.

— Нет, наверное, нет. Со временем у меня, — Андрей стянул шапку с головы, тряхнул шикарной темной шевелюрой, еще раз утвердившись в ее мнении, как любимец слабой половины человечества, и проговорил с горечью. — Влад попал по-крупному, Олеся. Его арестовали!

— Арестовали? Как арестовали? За что?! — она привалилась спиной к коридорной стене и смотрела на него оторопело и даже с недоверием. — Когда арестовали?

— В минувшую пятницу и арестовали. Вечером. Взяли прямо из дома. Увели в наручниках, как последнего бандита! — Анохин задрал голову в потолок и заморгал так часто, как будто собирался сейчас расплакаться прямо на ее глазах. — Его обвиняют…

— В чем? — поторопила она, потому что Андрей внезапно замолчал.

— В убийстве Маринки, представляете!!!

— Нет, если честно. Маринка — это его…

— Это его жена! Ее убили в пятницу. И Влада обвиняют в убийстве. Но он этого не делал! Уж я-то знаю, что не делал! И вы знаете! Вы ведь… Вы ведь с ним были в прошлую пятницу. Он ведь был у вас. Вот я и подумал, что, может быть, вы могли бы.

Алиби! У Хабарова не было алиби на момент совершения убийства. И она могла ему помочь. Именно за этим друг Влада явился к ней, прождав целый час на морозе.

— Как ее убили? Когда? — осторожно поинтересовалась она, не делая пока никаких выводов.

— В прошлую пятницу ее и убили. Днем. — Анохин тискал в руках шапку и говорил, не глядя на нее. — Он как раз в это время у вас был. Он сам мне сказал. И попросил разыскать вас. Чтобы вы… Ну, подтвердили его непричастность.

— Где ее убили? Как вообще все это случилось?

— За ангарами. За теми, что принадлежат машиностроительному техникуму. Он тут неподалеку от вашего дома базируется. Студенты пошли то ли курить туда, то ли пива попить, а Маринка с переломанным позвоночником, окровавленная, в снегу.

И снова Олеся не подумала ни о чем таком. Просто слушала сейчас и все.

— Они вызвали милицию, врачей. Но она уже была мертва. Время смерти точно установить нельзя, поскольку на таком морозе, как пояснили эксперты, тело остывает гораздо быстрее. Но что-то между двенадцатью и тремя часами дня. Плюс минус час-полтора. Но ведь в это время вы были с ним, Олеся! Так ведь?! Влад говорит, что именно так…

Он ему не верил! Олеся похолодела. Его лучший друг не верил в невиновность Хабарова. И пришел к ней скорее для того, чтобы сначала самому убедиться в его непричастности, а потом уже постараться убедить в этом кого-то еще.

— Да, именно так, — она старалась, чтобы ее слова звучали убедительно и голос чтобы не дрожал, выдавая сомнение. — Мы познакомились с Владом на остановке и сразу пошли ко мне.

— Во сколько это было? — Анохин пытливо на нее уставился, продолжая на все лады тискать в руках свою шапку.

— Точно не помню. Где-то… Где-то часов в одиннадцать, двенадцать… — неуверенно начала она, твердо выдержав его недоверчивый взгляд.

— Лучше пускай будет в десять, Олеся. Вы понимаете, о чем я? — на его высоких скулах расцвели два ярко-красных пятна. — Поймите, я ни к чему вас не склоняю, но чем раньше, тем лучше. Счет там идет на минуты и… От того, как и что вы скажете, будет зависеть судьба Влада.

— Я сделаю все от меня зависящее. И скажу то, что вы считаете нужным.

Она так и собиралась сделать. Сказать, убедить и спасти. Но слушать ее никто не захотел.

Дальше дежурной части Олесю не пустили — раз.

Следователь, которому было поручено вести расследование по делу об убийстве Хабаровой Марины, все время где-то отсутствовал — два.

И три — ее лично и ее свидетельские показания никто, по всей видимости, не собирался принимать всерьез.

— Там и без ваших показаний все ясно, гражданка Данилец, — авторитетно заявил ей вчера дежурный. — К тому же имеются показания их ребенка, который вроде утверждает, будто бы отец угрожал матери утром накануне. Точно не знаю. Нужно говорить со следователем. Он же и на передачку дает разрешение. А мне не положено…

А следователя не было на месте. Ни утром, ни днем, не явился он и к вечеру.

Олеся не спала всю ночь, промучавшись от горя. Утром еле выбралась из-под одеяла и долго размышляла: стоит ли ей вообще идти на работу или целесообразнее снова направиться в то отделение милиции, где заключен под стражу Влад Хабаров. Может, на этот раз повезет, и она застанет неуловимого Хальченкова Виктора Георгиевича. А если нет, то с ней может кто-нибудь еще согласится побеседовать.

Потом все же решила на работу сходить. Хотя бы лишь для того, чтобы отпроситься у Баловнева. Прогул он ей не простит ни за что. Еще чего доброго выгонит по статье…