Длинная тень греха

Дэн едва не заорал в полный голос от внезапного страха. Потом опомнился, уговорил себя, что это никак не может быть призраком погибшей Марины, и тут же успокоился.

Женщина, между тем, неторопливыми шагами добрела до мужчины, который ждал ее возле входа, и спросила:

— Все нормально?

— Да вроде бы… — ответил он ей как-то слишком уж неуверенно.

Женщина, видимо, это почувствовала и тут же уточнила:

— Что-то не так?! Ты чего такой дерганый сегодня?

Они стояли совсем недалеко. Прятались за углом ветхого строения, и поэтому им все отлично было слышно. Даже то, как он вздохнул, отвечая:

— Что-то не пойму! Вроде бы все нормально, и смотрел все время за спину, и по городу мотался почти час. Все вроде бы чисто, а что-то не то!

— Это нервы, милок! Пошли, ночь-то, она не резиновая…

Они вошли во флигель, загремели щеколдой запираясь и минут пять потом еще чем-то громыхали там, внутри. Ощущение складывалось такое, будто они там передвигали мебель. Потом все стихло, и Хальченков пробормотал:

— Ну, а теперь и нам пора.

— Как пора? Как мы туда войдем, если они заперлись? — громким шепотом возмутился Дэн.

Хальченков не ответил, а, развернувшись, двинулся к торцевой стене флигеля. Там он остановился и минут пять колдовал с досками. Сначала легонько оторвал одну, поставил ее в стороне, потом вторую, отправив ее к первой, и произнес:

— А теперь давай, на полусогнутых. Тихо и предельно осторожно! Чтобы даже мыши не разбежались.

Пробирались они, как показалось Дэну, целую вечность. Обо что-то спотыкались, замирали на минуту-другую, затихнув, снова потом шли. Дэн трижды споткнулся, нарываясь на недовольное шипение своего напарника. Это он так Хальченкова про себя именовал, все еще играя в детектива. Наконец добрались, о чем сообщил ему Виктор Георгиевич все так же шепотом. И тут Хальченков включил фонарь.

Комната, в которой они теперь находились, когда-то была гостиной.

Два больших заколоченных фанерными листами окна. Шкаф, стоявший как-то странно — полубоком к стене. Диван с вылезшими наружу пружинами и колченогий стол. Везде пыль, земля какая-то под ногами. И странный лаз, задекорированный дверью, в том месте, где был отодвинут шкаф.

— Давай-ка, Дениска, мы с тобой шкаф на место придвинем, а потом уже…

Они быстро, почти без лишнего шума, пододвинули шкаф, поставив его прямиком на дверцу. Отдышались, и Хальченков тут же полез в карман за телефоном.

— Ну вот, а теперь можно и ребят вызывать. И пока они приедут к нам на помощь, я расскажу тебе одну интересную историю, Дениска.

— Историю о чем? — тот пристроился на краешке старого дивана и потирал ушибленный в блужданиях по темноте локоток.

— Историю о том, как я вышел на этих копателей и догадался: кто есть кто на самом деле.

Рассказ Хальченкова много времени не занял. Куда как больше им пришлось ждать ОМОН.

Собирались, добирались почти час!..

— Началось все с того, что мне не понравилось то, как стоит вот этот вот флигель, — начал Виктор Георгиевич.

Еще в первый их приезд с Олесей ему не понравился этот флигель, но ей он говорить ничего не стал. Просто сделал себе пометку в мозгу и начал сверяться потихонечку по документам, по своим каналам, разумеется, без огласки совершенно. Сверился и удивился. По документам-то давным-давно флигелек значился под сносом.

То есть не было его! Давно был отдан приказ: убрать его. С какой стати до сих пор торчит нелепой бородавкой на великолепном ухоженном теле санаторной территории?

Еще не понравилось то, что одна боковая стена почти примыкала к боковой стене местного банка. Ну, вот не понравилось Хальченкову подобное соседство, хоть убей!

И пустил он тогда в разработку собственную версию, правда, на которую его слегка подтолкнула Олеся.

Для начала запросил список всех сотрудников санатория. Всех, включая погибшую. Он на это имел полное право, следствие как-никак еще было не закрыто.

Список был им получен, и там обнаружилась одна интересная деталь.

Одна из сотрудниц санатория, дама весьма преклонного возраста, имела прежде две судимости. Но и это было бы ничего, не работай она по совместительству еще и в банке.

— Кем работала?! — вытаращился Дэн от изумления.

— Уборщицей, Дениска! Простой уборщицей, представляешь?!

Да, та самая уборщица, что приходила в дом Дугова, что работала на территории санатория старшей, куда пошлют, числилась также и в штате местного банка. И доступ имела и в хранилище, там ведь мыть тоже кому-то нужно. И к сейфам депозитным, и там ведь пыль, случается, осядет. Планом, одним словом, владела. Могла, как говорится, сориентироваться прямо на местности, без всяких домыслов и фантазий.

И вот с этого момента Хальченков уже твердо знал, где копать.

Вернее, знал, где копают.