Читаем Длинноногий папочка полностью

В последнее время я регулярно посещаю уроки гимнастики. Введена система контроля, и неподчинение правилам создает массу неудобств. Гимнастический зал снабжен великолепным плавательным бассейном, облицованным цементом и мрамором — дар одной бывшей выпускницы. Моя подруга по комнате, мисс Макбрайд, отдала мне свой купальный костюм (он сел так, что она не может его больше носить), и я начну брать уроки плавания.

Вчера вечером у нас на десерт было очень вкусное розовое мороженое. Для окрашивания пищи употребляются исключительно растительные краски. Колледж очень враждебно относится к употреблению анилиновых красок как из эстетических, так и из гигиенических соображений.

Погода в последнее время стоит идеальная — яркое солнце и облака вперемежку с небольшими снегопадами. Я и мои подруги наслаждаемся прогулками на занятия и обратно — особенно обратно.

Надеюсь, многоуважаемый мистер Смит, что это письмо застанет вас в обычном добром здравии.

Остаюсь, искрение преданная вам

Джеруша Аббот.

* * *

24 апреля


ДОРОГОЙ ПАПОЧКА!


Снова пришла весна! Если б вы видели, как красива сейчас вся территория колледжа. Право, вы могли бы приехать и посмотреть на нее сами. Мастер Джерви заехал к нам в прошлую пятницу, но выбрал самое неподходящее время, так как Салли, Джулия и я бежали к поезду. И как вы думаете, куда мы ездили? В Принстон, на бал и на игру в мяч, если желаете знать! Я не спросила у вас разрешения, потому что чувствовала, что ваш секретарь сказал бы «нет». Но все было в полном порядке: в колледже нам дали отпуск, а миссис Макбрайд сопровождала нас. Мы чудесно провели время — однако подробности придется опустить: они слишком многочисленны и сложны.


Суббота


Встали до зари! Ночной сторож разбудил нас, шестерых, мы сварили кофе на жаровне (вы никогда не видели столько гущи!) и отправились за две мили на вершину Горы Одинокого Дерева посмотреть восход солнца. Нам пришлось карабкаться на четвереньках по склону! Это солнце чуть не уморило нас! И, может быть, вы думаете, что мы вернулись к завтраку с плохим аппетитом!



Боже, Папочка, какой у меня сегодня восклицательный стиль, вся страница усыпана восклицаниями.

Собиралась написать вам много о распускающихся деревьях, и о новой гаревой дорожке на стадионе, и об ужасном уроке по биологии к завтрашнему дню, и о новых лодках на озере, и о Катерине Прентисс, у которой воспаление легких, и об ангорском котенке, который заблудился и прожил две недели в Фергюссене на полном пансионе, пока одна из горничных не заявила об этом, и о моих новых трех платьях — белом, розовом и синем в горошек со шляпой под цвет, но мне слишком хочется спать. Я вечно привожу это оправдание, не так ли? Но жизнь студенток колледжа очень нелегка, и мы в самом деле устаем к концу дня! Особенно когда день начинается до рассвета.



С любовью Джуди.

* * *

15 мая


ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!


Разве это хорошие манеры — войти в вагон и все время смотреть прямо перед собой, никого не замечая?

Одна очень красивая дама в очень красивом бархатном платье вошла сегодня в вагон и просидела без всякого выражения на лице пятнадцать минут, глядя на объявление о подтяжках. Мне кажется, не очень-то вежливо игнорировать всех окружающих, точно вы здесь единственная важная персона. Во всяком случае, при этом вы много теряете. В то время как она поглощала это дурацкое объявление, я изучала вагон, полный интересных человеческих существ.



Прилагаемая при сем иллюстрация воспроизводится здесь впервые. Она похожа на паука, висящего на конце бечевки, но это не так: это я учусь плавать в бассейне спортзала. Инструктор продевает веревку в кольцо на моем поясе сзади и тянет ее через блок, находящийся на потолке. Система была бы превосходной, если бы можно было доверять честности инструктора. Я же всегда боюсь, что она ослабит веревку, поэтому я одним глазом тревожно слежу за ней, а другим смотрю, куда плыву. При таком раздвоенном внимании я, конечно, не достигаю тех результатов, на какие способна.

В последнее время погода у нас очень изменчива. Когда я начала писать это письмо, шел дождь, а сейчас сияет солнце. Салли и я идем играть в теннис, чтобы избавиться от гимнастики.


Через неделю


Мне следовало бы давно закончить это письмо, но я этого не сделала. Вы ведь не возражаете, что я в этом отношении не очень аккуратна? Право же, я очень люблю писать вам; это дает мне приятное чувство, что у меня есть семья. Не хотите ли вы, чтобы я сказала вам что-то? Вы не единственный человек, с которым я переписываюсь. Есть еще двое! Всю зиму я получала прекрасные длинные письма от Мастера Джерви (с адресом, напечатанном на машинке, так что Джулия не могла узнать почерка). Вы слышали что-нибудь столь же потрясающее? И почти каждую неделю приходят послания из Принстона, обычно на желтой блокнотной бумаге и весьма небрежно написанные. На каждое из них я отвечаю с самой деловитой поспешностью. Как видите, я не так уж отличаюсь от других девушек — я тоже получаю письма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза