Длинноногий папочка

Имею удовольствие сообщить вам, что ваше письмо опоздало. Если вы хотите, чтобы вашим предписаниям повиновались, вы должны приказать вашему секретарю, чтобы он пересылал письма скорее, а не через две недели. Как видите, я здесь и уже целых пять дней.

Леса прекрасны, а также и лагерь, и погода, и Макбрайды, и весь мир. Я очень счастлива!

Джимми зовет меня кататься на лодке по озеру. До свидания, простите, что я ослушалась вас, но почему вы так упорно не желаете позволить мне немного развлечься? Ведь я проработала все лето и вполне заслужила две недели отдыха. Вы ужасная собака на сене.

Однако я по-прежнему люблю вас, Папочка, несмотря на все ваши недостатки.

Джуди.

* * *

3 октября

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

Вот я снова в колледже, на последнем курсе, а также редактор «Ежемесячника». Кажется невероятным, не так ли, что такая деловая персона только четыре года тому назад была воспитанницей сиротского приюта Джона Грайера? Да, мы в Америке движемся быстро!

И что вы думаете? Записка от Мастера Джерви, адресованная в Лок Уиллоу и пересланная сюда. Он очень огорчен, что никак не сможет приехать туда этой осенью; он принял приглашение покататься на яхте с друзьями. Надеется, что я хорошо провела лето и теперь наслаждаюсь деревней. А ведь он все время знал, что я была у Макбрайдов — Джулия сказала ему! Нет, вы, мужчины, искусство интриги должны уступить женщинам; у вас недостаточно тонкое чутье.

У Джулии полный сундук самых восхитительных новых платьев — одно вечернее цвета радуги из крепа либерти было бы подходящим одеянием для ангелов в раю. А я-то думала, что мои собственные платья в этом году были беспримерно (есть такое слово?) прекрасны. Я скопировала с помощью дешевой портнихи гардероб миссис Петерсон. И хотя платья не совсем точная копия оригинала, я была совершенно счастлива, пока Джулия не распаковала свои сундуки. И теперь я живу, чтобы увидеть Париж.

Милый Папочка, не правда ли, вы рады, что вы не девушка? Вы, должно быть, находите, что та суета, которую мы поднимаем из-за платьев, — абсолютная глупость? Пожалуй, так. Но это полностью ваша вина. Вы когда-нибудь слышали об ученом Господине Профессоре, который с презрением относился к ненужным нарядам и проповедовал разумную, утилитарную одежду для женщин? Его жена оказалась очень мягким, уступчивым существом и приняла «реформу одежды». И что же, вы думаете, он сделал? Сбежал с хористкой.

Ваша навеки

Джуди.

P.S. Горничная в нашем коридоре носит синие клетчатые ситцевые передники. Я намерена купить ей вместо них коричневые, а синие утопить на дне озера. Меня бросает в дрожь всякий раз, когда их вижу.

* * *

17 ноября

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

Какой удар для моей литературной карьеры. Не знаю, сказать вам или нет, но мне так хочется немного сочувствия — только молчаливого сочувствия, пожалуйста; не бередите мою рану упоминанием о ней в вашем следующем письме.

Я писала книгу в течение всей прошлой зимы по вечерам и всего лета, когда не учила латыни моих двух бестолковых учениц. Закончила ее перед самым открытием колледжа и послала одному из издателей. Он продержал ее два месяца, и я была уверена, что он намерен принять ее; но вчера прибыл экстренный пакет (30 центов оплаты), в котором оказалась рукопись и письмо от издателя, очень милое отеческое письмо — но откровенное! Он сообщил, что понял по адресу, что я все еще в колледже, и посоветовал употребить всю мою энергию на занятия и подождать писать, пока не закончу колледж. Он приложил отзыв своего редактора. Вот он: «Сюжет в высшей степени неправдоподобный. Характеристики преувеличены. Диалог неестествен. Изрядная доля юмора, но не всегда хорошего вкуса. Скажите ей, чтобы она продолжала свои попытки и со временем она сможет создать настоящую книгу».

Не очень-то лестно, правда, Папочка? А я-то воображала, что обогатила американскую литературу новым шедевром. Я собиралась удивить вас тем, что написала большой роман до окончания колледжа. Материал для него я собирала, когда была у Джулии прошлым рождеством. Но, кажется, издатель прав. Вероятно, двух недель недостаточно, чтобы ознакомиться с нравами и обычаями большого города. Вчера после обеда я взяла рукопись с собой на прогулку и, проходя мимо газовой котельной, вошла и попросила разрешения у механика воспользоваться топкой. Он вежливо открыл дверцу, и я собственными руками бросила рукопись в огонь. У меня было такое чувство, точно я сожгла своего единственного ребенка!

Вечером легла спать совершенно убитая. Я думала о том, что из меня никогда ничего не выйдет, и вы напрасно потратили свои деньги. Но что вы думаете? Сегодня утром я проснулась с прекрасным новым сюжетом в голове и весь день бродила, обдумывая мои персонажи и безгранично счастливая. Никто никогда не сможет обвинить меня в том, что я пессимистка! Если бы у меня был муж и двенадцать детей и в один прекрасный день они все погибли бы от землетрясения, я бы на другое утро весело прыгала и подыскивала себе новую семью.

Любящая вас

Джуди.

* * *

14 декабря