Длинные тени

– Я знаю. Если б не требовалось оплачивать счета, я проводила бы с ними больше времени.

– Они бы от этого на стенку полезли. Дистанция смягчает сердца. А близость – кайфоломка.

– Это у вас с папой так было заведено?

– Да, только мне приходилось ему то и дело напоминать. Твой отец не любил дистанцироваться от детей.

– Ты ведь тоже работала.

– Но в твоей школе. Это дело другое. Я вас навидалась. – И добавила с лукавой улыбкой: – К добру оно или к худу.

– Я лишь хочу, чтобы мои дети выросли хорошими людьми, которые позаботятся о своей мамочке, когда та состарится. Или будут хотя бы время от времени навещать меня в доме престарелых.

Эта беспечная реплика заставила Серену отвести взгляд, и Уайт прикусила губу.

– Извини, мамуля, ляпнула не подумав.

– Если ты за свою карьеру в бейсболе дотянешь до тридцати процентов, есть шанс попасть в Зал славы. А если дойдешь до сорока как родитель, это будет означать полный провал.

– То, что папу убили подобным образом, поломало жизнь Рэндаллу и Фрэнку, – сказала Уайт. – Они были маленькие и прошли через ад. Полгорода нас ненавидело и считало, что расистского гада, убившего папу, попросту оговорили. И все это обрушилось на Рэндалла и Фрэнка. Я уже оканчивала школу, когда это случилось. Дениз и Тедди уже учились в колледже. Ты внезапно стала матерью-одиночкой с пятью детьми. И двоих из них что ни день раздирало на части то, над чем ни они, ни ты были не властны. Что ж ты могла с этим поделать?

– Я не ищу себе оправданий, Фредерика, и тебе нечего их для меня искать.

Обе пригубили свой скотч, медленно прокатившийся по пищеводу плавным теплом. Ощутив вновь вздымающуюся тревогу, Уайт сделала еще глоток.

«Медленно и плавно, девочка. Ты справишься. Ты должна справиться».

Протянув руку, мать взяла ее за запястье. Взгляды двух женщин встретились, и этот взгляд сказал Уайт, что мать понимает, что творится с дочерью.

– Я страшусь, что напортачу с ними, знаешь, – на выдохе произнесла Уайт.

– Мелюзга будет в порядке.

– Они не мелюзга, мама. Они на полпути к взрослой жизни. Уйма всякого может пойти вкривь и вкось. А я не могу рассчитывать, что ты всегда будешь под рукой у меня или у них.

– Келвин и Джеки – моя плоть и кровь. Неужели же я не пойду ради них на что угодно?

Уайт отвела взгляд и прикрыла глаза. «А если я дам маху с собственными детьми? Если они пойдут по скользкой дорожке, которую избрали мои младшие братья? И даже если только один, я вытяну на пятьдесят процентов, провалив важнейшую работу в жизни».

– Ты не напортачишь с ними, Фредерика. Ты себе не позволишь, а я уж черта с два позволю тебе.

Открыв глаза, Уайт увидела, что мать смотрит на нее уверенным взглядом завуча, которым была раньше.

– Обещаешь?

– Ласточка, мне незачем обещать, так ведь? Я ведь здесь. Дойдет тот, кто шагает, а не тот, кто болтает.

Кивнув, Уайт пожала руку матери, прежде чем отпустить ее.

– А как там дела с этим твоим Декером? – спросила Серена.

– Вообще-то лучше. Просил передать тебе привет.

– Ты же говорила, он тоже потерял ребенка?

Взгляд Уайт пропутешествовал от остатка скотча на полпальца до больших, зорких глаз матери.

– Да, потерял.

– Значит, вы понимаете друг друга.

– Что ты хочешь сказать? – Уайт наморщила лоб.

– Понимание через подобную потерю, Фредерика. Настоящими людьми становятся не от хорошей жизни, а от плохой, ужасной. У вас обоих сердца разбиты и в некоторых отношениях никогда не исцелятся. Я знаю, у меня самой сердце разбито. Но это еще и связь между двумя людьми; вас объединяет нечто могущественное. Вы можете воспользоваться этим, чтобы обратить ужасающее событие в нечто позитивное. Для вас обоих.

– Мы всего лишь коллеги по работе, мама. – Уайт скептически глянула на мать. – Мы вместе делаем дело. Не больше и не меньше. Мы не станем закадычными друзьями. Слишком уж мы разные, несмотря на сходные потери. И я даже не знаю, по душе ли он мне. Так что не делай что-то из ничего. И не вели мне пойти помолиться об этом. У меня на это нет ни времени, ни настроения. Если ты не в курсе, у меня и так забот полон рот.

– Что ж, раз это все, что ты хочешь в этом видеть… – В голосе матери прозвучало разочарование.

– По-моему, это все, что я могу в этом видеть. Ты не знаешь его так, как я. А я вообще Декера не знаю по-настоящему.

– По-моему, ты знаешь его лучше, чем думаешь. По крайней мере, в самых важных отношениях.

– А тебе-то разве не безразлично?

– Мне не безразлично, потому что мне не безразлична ты.

Глава 56

Декер как раз собирался отойти ко сну, когда зазвонил его телефон. Ответил он не сразу, зная, что стоит ему только взять трубку, как что-нибудь непременно случится.

– Алло?

– Мне нужно вас видеть, – заявила Казимира Роу.

– Когда?

– Сейчас.

– Почему?

– Это важно.

– Я не поеду в Майами сегодня вечером.

– Вам и не требуется. Я в вестибюле вашего отеля.

Декер встал, оделся, и не прошло и двух-трех минут, как он уже был внизу.

Роу, одетая в джинсы, туфли на низком каблуке и белую блузку, нервно расхаживала вдоль стойки регистрации. Ее длинные темные волосы были собраны в пучок.