DmC: Рожденные свободными (СИ)

— Война была не всегда, — сказал демон, подняв глаза к алому небу. — Она началась только в тот момент, когда люди поняли, что они — не просто ресурсы для высших рас. Что они могут сами решать свою судьбу. Конечно, в этом им помогли нефилимы — они хотели научить людей всему тому, что знали сами.

Данте молчал, внимательно слушая отца. Пожалуй, это был первый раз, когда он прислушивался к нему — обычно в детстве, когда Спарда решал рассказать сыновьям о прошлом ангелов и демонов, маленький Данте предпочитал убегать в сад, утянув вместе с собой и брата.

Теперь ему предстояло наверстать упущенное, потому что парень знал — от этого зависит судьба многих людей. И Кэт в том числе.

— Ты знаешь, на что способны нефилимы? — спросил Спарда. Вздрогнув, Данте кивнул:

— Финеас рассказывал мне.

При упоминании этого имени морщины на лице демона слегка разгладились:

— Я рад, что тебе удалось встретиться с ним. Но демоны хотели истребить нефилимов не только потому, что те были гораздо могущественнее. Знания, Данте. Они рассказали людям то, чего им знать не следовало.

— О чем ты?

— Перерождение по собственной воле. Люди действительно имеют куда больший потенциал, чем мы думаем. Но, тем не менее, в зависимости от их деяний определяется их судьба после смерти. Как думаешь, почему демоны все же захватили их мир? Почему ангелы ничего не смогли с этим поделать?

Данте кивнул — опять же, все дело было в людях. Демоны просто использовали их, как пушечное мясо.

В горле вновь встал комок, и он закашлялся, вцепившись в плечо отца. Тот вздрогнул:

— Ты на грани. Тебе нужно вернуться.

— К-как?

— Ты умираешь потому, что не хочешь принимать свою сущность такой, какая она есть.

— Какая она есть… — прохрипел Данте. — Пап, а кто я? Я считал себя человеком — тем, которым я не являюсь совсем!

— Это не так.

— Что?

— Может ты и не человеческое существо… но твоя душа вполне человечна. Твои поступки, мысли, чувства — все это делает тебя своим среди людей. Этому научили тебя люди. И не только тебя — всех тех, кто пришел до тебя.

— Люди научили меня… — перед глазами Данте бешеным калейдоскопом завертелись картинки из его прошлого. Да, люди… может, он и сторонился их, презирал их за беспомощность перед демонами, но все же именно люди научили его выживать, бороться за свою жизнь не только среди невидимых им тварей.

— Теперь пришло время поблагодарить их, сын мой.

Раздался громкий грохот — рука Спарды, вздыбив над собой каменные пласты, вырвалась из плена и сжала окровавленное предплечье Данте.

Боль оказалась настолько внезапной, что парень не сдержал крика.

— Научи их бороться! Пусть они станут свободными — такими же, как и ты!

Боль обжигала сознание, концентрируясь в руке. Мельком Данте заметил, что края раны начинают чернеть и покрываться коркой из запекшейся крови. Мышцы руки пульсировали, тонкая розовая плоть медленно покрывала их, затягивая рану.

— Это — последнее, что я могу дать тебе, сын мой. Остальное зависит от тебя — от того, сможешь ли ты обрести себя в полной мере.

И, прежде чем Данте очнулся от боли, Спарда рассыпался грудой камней. Парень несколько секунд ошарашено глядел на возникшую перед ним горку из остывающих булыжников.

— Пап?.. — неуверенно спросил он. — Что ты?..

Он упал на колени, раскидывая камни вокруг, надеясь, что отец окажется погребен где-то под ними — измученный, уставший, но живой. Однако под пальцами не было ничего, кроме камней и сажи.

«Его здесь нет, придурок. Он жив, возможно — но совсем в другом месте, в другом времени. Тебя просто здорово приглючило. Прямо как после хорошей дозы крэка, не находишь?»

Данте медленно встал. Небо над головой поблекло, теряя свой алый цвет. Прямо на глазах оно бледнело, приобретая яркий желто-коричневый оттенок. Парень ощутил, как сухой хлесткий ветер обдувает спину и только недавно зажившую руку.

Камни под его ногами рассыпались в прах, легким смерчем прокружившись по пустырю, напоминавшему один из пригородов Лимбо-Сити в жаркий летний полдень. Молча проследив за танцем черных спиралей Данте понял, с кем ему предстоит встретиться на этот раз.

«Сможешь ли ты обрести себя?»

Увидев невдалеке расслабленную фигуру, задумчиво затягивающуюся сигаретой, парень мельком подумал о том, что со стороны выглядит он более чем дерьмово.

Его двойник лениво повернулся в сторону Данте. Покрасневшие от недосыпа и передозировки марихуаной глаза были чуть прищурены.

— Прямо как у Оскара Уайльда. А, ты же не читаешь эту хрень, да?..

*

— Господи Иисусе! — Чарли отпрянул от койки словно ужаленный. Бруно, Кэт и Анна наоборот, подскочили к нему:

— Что такое?

Вместо ответа хирург показал пальцем на раненое предплечье Данте. Прямо на глазах ужасная рана затягивалась, постепенно накрывая оголенные мышцы свежей, пульсирующей плотью.

— Не может быть… — прошептала Анна. Бруно потянулся было пощупать рану, но получил шлепок по руке от Кэт, глаза которой вновь загорелись надеждой.

— Кто он такой, черт побери?.. — спросил Чарли, во взгляде его сверкали искорки безумия.

Кэт повернулась к нему с легкой улыбкой:

— Он — нефилим.