DmC: Рожденные свободными (СИ)

Викканские ведьмы имели возможность связываться с силами природы, на некоторое время подчинив их себе. Но сложность была в том, что стихии были дикими, порой неподвластными даже самым могущественным ведьмам. А сейчас Кэт находилась посреди бури, созданной гораздо более могущественным существом, чем ведьмы. И ей думалось, что вряд ли получится подчинить буран себе.

Но она обязана попытаться.

Кэт на секунду закрыла глаза, представляя себя единым целым с бурей — равнодушной, неподвластной никому и ничему, кроме своего хозяина — рационального, уравновешенного создания, готового пойти на многие жертвы ради своей цели. В груди возникло ощущение пустоты.

«Что ты с собой сделал, Вергилий?..»

Буря стихла — на мгновение. Кэт было этого вполне достаточно.

*

Убить ублюдка.

Сердце Данте стучало как бешеное, разгоняя кровь по телу и ускоряя заживление раны в легком, которое упорно продолжал пропарывать братец. Лицо Вергилия исказилось от боли, мраморная маска его самодовольства была готова расколоться.

Данте понимал, что и сам выглядит не лучше. На какой-то момент он осознал, что в чем-то Вергилий все же прав — они оба не являются людьми. Смысл тогда притворяться тем, кем ты не являешься вовсе? Смысл защищать то, с чем ты не связан?

Люди должны быть свободны. Свободны от гнета демонических уебков, свободны от благих намерений двух идиотов-нефилимов, готовых ради своей правды убить друг друга. Свободны сами решать, как устраивать свой мир.

А им с Вергилием нет места среди людей.

Кровь клокотала в горле, ноги начинали подкашиваться. Данте оперся на Ребеллион, торчащий из груди Вергилия, упорно продвигающего свою кретинскую катану дальше, через его грудь. Лицо брата вновь обрело выражение боли и непонимания, как тогда, полгода назад.

Только вот теперь они оба были в одном и том же положении. Не было никого и ничего, что могло бы остановить их обоих.

Огонь гибким хлыстом опалил щеку Данте и перекинулся на пальто Вергилия.

Оба шарахнулись в разные стороны, выпустив оружие. Забыв о ране, Данте начал кататься по снегу — запах собственного жареного мяса был последним, что он хотел учуять, да и голова взрывалась от адской боли.

Вергилий лишь взмахнул рукой — пламя на его груди начало гаснуть. Тяжело дыша, он попытался вытащить Ребеллион — тот с неохотой выходил из его тела.

Тонкие женские руки легли на рукоять, поверх окровавленных перчаток. Расширенные глаза Кэт с опаской глядели на лицо Вергилия.

— Позволь, я помогу тебе.

Кэт… Глупая, наивная девочка, решившая, что она сможет остановить это братоубийство. На губах Вергилия появилась горькая усмешка, и он отвернулся:

— Прочь.

Кэт отбросило в сторону. Она плюхнулась в снег неподалеку от Данте, уже вытащившего из своего тела Ямато и стоявшего на коленях, кашляя кровью. В голове все перевернулось, верх стал низом, а земля — небом. Данте даже не сразу понял, что за девушка с удивительно знакомым лицом лежит рядом с ним, сжимая в руках зажигалку и баллончик.

— Кэт… — прохрипел он скорее наугад.

Она медленно приподнялась, наблюдая за Вергилием, осторожно взявшим в руки Ребеллион, испачканный его собственной кровью. Глаза ее бывшего босса сияли неестественным белым светом, заставляющим ощутить леденящий холод во всем теле.

— Ну вот и все, — сказал Вергилий глухим, абсолютно безжизненным голосом. Меч медленно поднялся над коленопреклонненым Данте, все еще неспособным встать на ноги.

Казалось, все вокруг замерло. Даже ветер стих, ожидая последнего удара.

Кэт вновь вскинула баллончик и, включив зажигалку, нажала на кнопку распылителя.

Смесь из разных трав, предназначенная для заживления ран, гибким пламенем окатила фигуру Вергилия. Тот вскрикнул, отшатнулся и посмотрел на Кэт. Та похолодела, увидев в его глазах ту же животную ярость, которая до этого была видна лишь у Данте. Это были глаза существа, готового растерзать все, что находится у него на пути, глаза зверя без жалости, без сострадания, без души.

— Прости меня, — вырвалось у Кэт. Она вновь подняла баллончик, намереваясь продолжить огненный дождь, но Вергилий выбил его из ее руки. Ребеллион полетел на девушку по косой дуге, и Кэт зажмурилась.

Тяжелое тело, все промокшее в крови, сбило ее с ног и увело от удара. Данте даже не почувствовал, что его же собственный меч срезал огромный пласт кожи и мяса с руки — в душе царили страх и отчаяние за идиотку, вмешавшуюся в их бой, чтобы защитить… кого? Его или Вергилия?

Он упал на Кэт сверху, закрывая собой. Девушка хрипло дышала прямо над ухом, пульс у нее был бешеный. Сквозь кровавую пелену Данте увидел ее покрасневшие от снега и слез глаза. Отвернулся, чтобы не испытывать знакомой жгущей сердце горечи — и увидел рядом окровавленные брюки в тонкую полоску.

— Нельзя быть таким человечным, брат, — голос Вергилия вновь был глух и бесстрастен. Рана на его груди уже затягивалась, Ребеллион по-прежнему находился в его руке.

Так же, как и рукоять Ямато сжималась пальцами Данте. Усмехаясь, он прохрипел:

— Дубль… два?