Читаем Дмитрий Донской полностью

«Того же лета (1379) игумен Сергии, преподобный старец, постави церковь во имя Святыя Богородиця, честнаго ея Успениа, и украси ю иконами и книгами и монастырь устрои, и келии возгради на реце на Дубенке на Стромыне, и мнихы совокупи и единаго прозвитера изведе от болшаго монастыря от великыя лавры именем Леонтиа, сего и нарече и поставити, и быти игуменом в том монастыри. А священа бысть та церкви тое же осени месяца декабря в 1 день, на память святаго пророка Наума. Сии же монастырь въздвиже Сергии повелением князя великаго Дмитриа Ивановича» (43, 137).

Историк поднимает перчатку и предлагает свои объяснения тому, что не пожелал разъяснить летописец.

Место для основания монастыря — «на Дубенке на Стромыне», — как всегда в таких случаях, выбрано было не случайно. Речка Дубенка, на которой стоит старинное торговое село Стромынь, впадает в текущую на юг Шерну, а та — в Клязьму возле Павловского Посада. Монастырь встал как часовой на водоразделе двух почти одноименных рек. Неподалеку находились верховья реки Дубны, которая широкими петлями уходила из этих мест на северо-запад, к Волге.

Реки были магистралями Средневековья, а волоки на водоразделах — своего рода «перекрестками» с набором всевозможных дорожных услуг. Возле Дубенского монастыря проходила водная дорога, по которой можно было самым коротким путем, минуя Москву, попасть из Твери во Владимир. Иноки замечали любое движение воинских сил по этой стратегической дороге и могли при необходимости своевременно сообщить о нем в Москву. Поручив игумену Сергию устройство здесь монастыря, Дмитрий Московский получил своего рода «сторожу» в стратегически важной точке. В случае новой войны с Тверью за Владимир лесная обитель могла сослужить Москве хорошую службу.

Пригласив Сергия Радонежского выступить в роли основателя новой обители, князь тем самым обеспечил ей долгую жизнь. Основанные «великим старцем» монастыри отличались высокой жизнестойкостью, так как придерживались общежительного устава и входили в состав своего рода «иноческой корпорации», центр которой находился на Маковце.

В этой связи примечательно и посвящение монастырского собора. Со времен Ивана Калиты Москва позиционировала себя как средоточие Богородичного культа, как третий после Киева и Владимира престол Богородицы в Русской земле. Главный храм Москвы — митрополичий кафедральный собор Успения Божьей Матери в Кремле — официально именовался «Домом Пречистой Богородицы». Приверженцем этой московской традиции был и преподобный Сергий Радонежский. Большинство основанных им монастырских храмов было посвящено праздникам Богородичного цикла.

Помимо этого символического смысла в посвящении собора новой обители был и смысл вполне конкретный, историко-мемориальный. Битва на Воже произошла 11 августа 1378 года, во время двухнедельного Успенского поста, предшествующего празднику Успения Божьей Матери (15 августа). В проникнутом религиозной символикой мировоззрении той эпохи данное обстоятельство, безусловно, было понято как знак покровительства Богородицы Русской земле и московскому княжескому дому. Таким образом, монастырь на Стромыни стал своего рода памятником первой крупной победе русских над ордынцами в полевом сражении.

Сложнее понять смысл дня освящения монастырского собора — 1 декабря 1379 года. Обычно храмы освящали в воскресенье либо в день какого-нибудь большого церковного праздника. Это позволяло собрать народ на торжество. Но 1 декабря 1379 года пришлось на будний день, четверг, не отмеченный каким-либо праздником. Почитаемый в этот день святой — пророк Наум, один из двенадцати «малых пророков» — славился только как покровитель усердного учения. «С 1 декабря наши предки начинали учить своих детей грамоте» (288, 68). Отсюда родилась известная присказка: «пророк Наум, наведи на ум». Возможно, эта дата имела для князя Дмитрия Ивановича какое-то неизвестное нам личное или семейное значение.

Благочестивые дела (возможно, с военно-стратегической «подкладкой») совершались Дмитрием Московским и его кузеном Владимиром Серпуховским не только в лесных пустынях, но и в главных городах Московского княжества. Как уже отмечалось выше, Дмитрий строил собор в Коломне, но неудачно. Князь Владимир Андреевич при более скромных средствах построил простоявший до нашествия Тохтамыша деревянный Троицкий собор в Серпухове.

«В лето 6888 (1380) месяца иуня в 15 день, в неделю (воскресенье. — Н. Б.), священа бысть зборнаа церковь во имя Святыя Троица в граде Серпохове, юже созда христолюбивый князь Володимер Андреевич» (43, 138). Составитель Троицкой летописи допустил ошибку в дате (72, 419). Освящение храма состоялось не 15 июня, а 15 июля. Эту дату сохранила Типографская летопись (49, 143). Именно 15 июля в 1380 году приходилось на воскресенье. Кроме того, 15 июля в Серпухове праздновали день рождения и одновременно именины князя Владимира Андреевича. В этот день церковь вспоминала крестителя Руси равноапостольного князя Владимира.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное